Три жизни. Книга 3. Наталья Викторовна Роташнюк

какой-то, – сказала Лариса и отпила чай. – Сняли бы квартиру и ушли.

      – На что? Я медсестра в больнице. Платят мало, а он без работы. Я сейчас взяла ночные дежурства три раза в неделю, да вот хотела подработать в фирме «Друг на час».

      – Они мне, кстати, звонили, – перебила её Лариса, – просили дать оценку выполненных услуг. Я им сказала, что никто не приходил.

      – Спасибо. Я им тоже сказала, что не дошла, а то бы они мне штраф выписали за плохо выполненную работу.

      – Где ж ты так напилась?

      – Я просилась в группу «общения», но там и так перебор. Меня отправили к старушке, мол, она старенькая, ей поговорить хочется, ну выпьешь с ней по рюмочке наливки и всё. Я согласилась, а эта старушка мало того что говорила без умолку обо всём в подряд, да ещё и выпила сама два стакана медовухи, а потом стакан наливки, – смеялась Ирина, вспоминая вчерашнее приключение. – Пьет и мне подливает, так я больше стакана медовухи и выпила. Чувствую, пора бежать, а ноги как ватные. Еле ушла от неё, а мне звонят и называют твой адрес. Не хотела к тебе идти, но побоялась работу потерять. А Бог с ней. Все равно потеряла.

      Доедая второй кусок торта, она вдруг посмотрела на Ларису и смущенно сказала:

      – Ой. Я сейчас как та старушка, заболтала тебя, а ведь шла к тебе оказать помощь и выслушать твои проблемы.

      – Мне, скорее всего, со своими проблемами придется самой разбираться.

      – Нет уж. Позволь мне выслушать тебя. Может, как-то сглажу свою вину. Я вижу, ты женщина хорошая, только что-то тебя тревожит.

      – Не просто тревожит, у меня вопрос жизни и смерти, – ответила Лариса и разрыдалась.

      Ирина сначала растерялась, а потом придвинула к ней стул и стала ласково гладить её по спине.

      – Поплачь, пусть слезы вынесут наружу хоть часть твоих печалей, – приговаривала она. – Поплачь, моя хорошая, а потом мы с тобой выпьем что-нибудь, чтобы расслабиться. У тебя есть чем расслабиться?

      – Там… в… верхнем шкафу.

      Ирина встала, достала вино, открыла холодильник и быстро приготовила закуску, одновременно подбадривая свою новую подругу:

      – Вот и умница, теперь вытри слезки, давай с тобой по чуть-чуть выпьем, и ты мне всё расскажешь. Хорошо?

      Лариса кивнула. Ей так хотелось проплакаться эти последние два дня, но внутреннее напряжение сковало даже слёзы. И вот эта молодая женщина за разговорами о своей жизни, вызвала жалость к себе, и слезы хлынули рекой. Выпив рюмку вина, она почувствовала тепло внутри своего тела и, посмотрев на Ирину, которая желала ей добра и проявляла сочувствие, Лариса расслабилась и начала говорить:

      – Я скоро умру.

      Гостья опешила от этих слов, но виду не подала и не стала причитать, чтобы не перебить её. Она налила ещё в бокалы вино, и они выпили в унисон.

      – На нашей семье лежит проклятие, – продолжила Лариса. – Проклята была моя бабушка Маня, от него она и умерла. Проклятье также убило мою маму Катю, а сейчас оно подбирается ко мне. Мы все умираем на сорок первом году жизни, а наши дочери всегда на восьмом месяце беременности. Сейчас моя дочь Яна лежит в больнице. Она попала в аварию.