Чародей из Аксамита. Книга третья. Вадим Россик

сказала Саския, когда Мельхиор вечером спустился в столовую. – Узнали бы, всё ли с ним в порядке.

      – Не волнуйтесь, Саския, – усмехнулся юноша. – Месьер Мартиниус занят очень сложным делом. Сейчас лучше ему не мешать. Проголодается, сам прибежит.

      Поужинав, Мельхиор поднялся на второй этаж. Дверь в кабинет нотариуса была закрыта. Из-под неё пробивался свет. Значит, Мартиниус всё ещё работал. Мельхиор поднял было руку, чтобы постучать, но передумал. Он ушёл к себе, немного почитал перед сном, потом разделся, лёг в постель и задул свечу.

      Когда на следующее утро Мельхиор вошёл в столовую, он был поражён. Месьер Мартиниус, как ни в чём не бывало пил горячий шоколад, ел пирожные и дружелюбно болтал с Саскией, которая радостно хлопотала вокруг него. Надо заметить, что в последнее время старик стал отчаянным сладкоежкой.

      – Доброе утро, мой юный друг! – приветствовал юношу Мартиниус. – Нельзя спать так долго. Завтракайте и отправляйтесь к месьеру Мантии. Я хочу, чтобы он, как можно скорее, был здесь. Мне не терпится прочитать ему послание, принесённое голубем.

      – Так вам всё же удалось его расшифровать, доминус?

      Мартиниус приосанился, задрав длинный нос.

      – Неужели вы сомневались во мне, Мельхиор? Да я расколол этот шифр, как грецкий орех!

      Мельхиор хотел заметить, что орехи колют гораздо быстрее, но не стал этого делать. Лишь улыбнулся про себя: «Вот ведь старый хвастунишка!»

      Мельхиор не успел выполнить поручение нотариуса. Юноша ещё наслаждался миндальными пирожными, как в дверь постучали. Мантия тоже сгорал от нетерпения, узнать содержание письма.

      – Итак, я весь внимание, месьер Мартиниус, – произнёс главный судья, усевшись с бокалом портобельского муската в то же кресло, что и накануне. – Вы прочитали письмо?

      Мартиниус напустил на себя значительный вид.

      – Признаюсь, ваша честь, это было очень нелёгкое дело – расшифровать текст, к тому же написанный на другом языке, – тут нотариус скромно опустил глазки, – но я справился.

      – О, дорогой месьер Мартиниус, я ни секунды не сомневался, что вы сможете это сделать! А на каком языке было написано письмо?

      – Послание прилетело к нам из Аксамита, главного города Жёлтой страны и написано на языке имолов.

      – Имолов?! – поразился Мантия. – Племени дикарей? Вот уж никогда бы не догадался. И как же вы перевели это письмо?

      – В моей библиотеке есть единственный словарь языка имолов, составленный много лет назад несчастным Микаэлем Лексикусом, профессором-полиглотом из Гведского королевского университета.

      – Почему вы назвали профессора Лексикуса несчастным, доминус? – спросил Мельхиор.

      – Невежественные имолы приняли учёного за злого колдуна и казнили. Говорят, профессор Лексикус был сначала оплёван с головы до ног верблюдами кочевников, а затем растоптан в лепёшку. Жестокие тогда царили нравы в Жёлтой стране.

      – Имолы и сейчас не очень-то изменились, – проворчал Мантия. – У них закон один – нож! Жёлтая