Последнее обещание. Кэтрин Хьюз

называется тяжелая работа, – хмыкнул Ларри. – Тебе она незнакома.

      Кэрол бросила сумку на столешницу.

      – Серьезно, если вы собираетесь продолжать в том же духе, я уйду, – она бросила взгляд на холодильник. – Ларри, у тебя тут есть что-нибудь холодное? – спросила она, покосившись на мужа. – Желательно, с градусами.

      Хозяин дома достал ледяное шампанское, содрал с него фольгу с оплеткой и взялся за пробку.

      – Пижон, – пробормотал Мартин.

      Пена вырвалась из горлышка и заскользила по бутылке.

      – Ни капли мимо, – взвизгнула Кэрол, протягивая Ларри свой бокал, а тот при этом многозначительно посмотрел на брата.

      Тот принял из его рук бокал и провозгласил тост:

      – За победителей и проигравших. И за любовь, – он улыбнулся Кэрол и поцеловал ее чуть дольше, чем позволяли правила приличия. Мартин извлек из кармана пиджака свежую пачку и привычным движением зажал сигарету между губами.

      – Здесь не курят, – заметил Ларри. – Тебе лучше пойти в сад, там, у пруда, есть скамейка.

      – На улице февраль. Я не собираюсь морозить зад на твоей скамейке в темном саду.

      – Тогда перестань дымить.

      Кэрол сделала еще один глоток шампанского.

      – Было очень мило с твоей стороны пригласить нас. Здесь просто чудесно, – сказала она, обводя рукой пространство вокруг.

      Мартин усмехнулся.

      – Для этого нас и пригласили, глупышка. Чтобы показать тебе, чего ты лишилась, выбрав меня. И что могла бы иметь, останься ты с ним. Он до ужаса предсказуем.

      – Это правда? – спросила девушка.

      – Пусть думает, что хочет. Я просто хотел зарыть топор войны. Нет смысла и дальше упиваться своими обидами. Обновим? – предложил Ларри, взяв в руки бутылку.

      Наполнив бокал Кэрол, он исподтишка взглянул на брата. А ведь тот был чертовски прав относительно причины приглашения. И, судя по его лицу, встреча обещала пройти даже веселее, чем можно было надеяться.

      4

      В воздухе висела голубая дымка. Свет был погашен, и когда Вайолет смотрела на публику, десятки огоньков зажженных сигарет казались ей танцующими во мраке светлячками. Она ждала своего часа, пока на сцене ведущий выдавал последнюю порцию грязных шуток, ни капли не смешных, на ее взгляд. Вряд ли работу в мужских клубах можно было считать респектабельной, но платили в них неплохо, и публика была благодарной, так что к концу вечера банка для чаевых обычно заметно тяжелела. Тара стояла рядом, сосредоточившись на пакете картошки с соусом карри.

      – Ради всего святого, – сказала Вайолет, обмахиваясь рукой, – я выйду на сцену пахнущей, как индийская забегаловка.

      Тара засмеялась.

      – Удачи, мама, по-моему, тебе пора.

      Ведущий закричал в микрофон:

      – А теперь по многочисленным просьбам на сцену выходит ваша и моя любимая, роскошная, восхитительная мисс Вайолет Скай.

      Растягивая ее имя так, словно представлял боксера на ринге, он театральным жестом пригласил ее выйти из-за кулис.