Эпюра. Том 1. Роман Олегович Карпинский

удар обрушился на Василия сзади по касательной в шею. Кастет выпал из руки недоналетчика. Всего один удар заставил съежиться и хватать больное, после удара, место обеими руками. Зимняя серая грязь смотрелась на его одежде как нельзя гармонично, будто вся его жизнь состояла из этой грязи, и он добавляет каждым днем в нее еще больше монохромных пигментов. Серые улицы, дома, жизни людей. Все серое. Он никак не выбивался.

      – Как думаешь, понял ли он, что это произошло? – поднял глаза на меня Декарт.

      – Сейчас спросим, – с черной улыбкой я подошел к страдающему бедолаге. – Слышь, блять, животное… Ты думаешь, что творишь?!

      Встав на четвереньки, Василий хрипящей речью пытался выговорить "не бейте". Запыханый голос каждый раз ломал его попытки это произнести.

      – Не бить, говоришь?! А что ты хотел со мной сделать?! Да, вот это железкой, – махал я перед его мордой взятым кастетом, – меня решил отхерачить?!

      Декарт коршуном смотрел вниз на асфальт.

      – Бог с ним, – нахмурил брови, наблюдая за мучениями Василия. – Не случилось с тобой ничего, и хорошо.

      – А?! Сука! – не услышал я к себе обращения, продолжил проводить допрос без ответов.

      – Рамиль, отпусти его, – легко тыкнул в мое плечо черный спаситель, – ему и так плохо.

      Но во мне продолжала кипеть злоба, залило одной памятной сценой голову.

      В классе шестом получил я удар в плечо такой же железкой. Сломало в том месте все что только можно. Восемь месяцев был на домашнем обучении, а тому «бойцу» – хрен. Даже дело не завели.

      Осознавая последствия возможных удачных действий недоналетчика, я со всей дури с ноги ударил Василия. Не больно. Мне. Тот же ударился об бордюр, потерял сознание.

      Внутренняя свобода, будто кончил после многочасовой ебли. Все дерьмо наружу, в лежачего долбаеба. Туда это все, туда…

      – Зря ты это… Он же может и заяву написать, да и машину попортить, – Декарт отвернулся.

      – А вот нет, – достал я из черного сукна телефон.

            Режим фотоаппарат.

      – Знаешь, что кастеты в нашей стране не легальны?

      Судмедэкспертом стал щелкать фотографии с места преступления. На этот раз ястреб я, снизу валяется полевая мышь.

      – Ты да, я да, а вот это животное похоже не в курсе.

      Раж одолел до пота. Средневековье бы сейчас, побежденному скальп отрезать. Нечем правда…

      Отпустить бы белую нарисованную кнопку. Не получалось. Жажда крови…

      – Рамиль, это уже слишком! Перестань! – Декарт заслонил рукой камеру на коробочке, что в моих руках.

      Слова как от бога в этой ситуации. Если бы не друг – лежать мне, как лежит чмо пред моими ногами. Я остыл.

      – Ладно… Спасибо, что приехал. Сейчас кастет заберу и пойдем.

      Серая грязь отдала мне черную железку. Мое теперь будет, такие вещи не должны храниться у абы кого.

            Декарт – единственный человек, который заслуживал мое доверие. Он знал про мою жизнь все. Ключами от машины мы обменялись очень давно. Это было сейчас как никогда кстати.

      – Где