Эпюра. Том 1. Роман Олегович Карпинский

из себя выдавливать ее.

      Грызло любопытство. Спросить в лоб – не красиво. Сам должен рассказать про это. Сам должен выложить информацию от чувства превосходства надо мной, нужно только подождать. Еще больше интересовал вопрос что за три девки, которые ползают у него по квартире? Судя по дому, площадей у парня имеется.

      Домофон по отпечатку пальца – высокие технологии. В таких домах, как правило, все цивильно: коврики, цветы на подоконниках, картины всякие. Здесь все так, как и предполагалось.

      В пристройке стояли ящики для писем, всего десять. Все пустые, кроме одного. Цифра восемь свисала на том доверху забитом габионе. Кильки в банке. Больше ни одно бумажное послание туда не влезет.

      – Опять они! На макулатуру не жалко им тратиться? – подошел Григорий Романович и начал вытаскивать каждый конверт как в игре «свинья» карту. – Давно бы уже стоимостью бумаги все оплатили.

      – Что оплатили? Что это за письма?

      – Налоговая, бля. По задолженностям. Не сложно будет подержать? Дохера понакидали сегодня.

      Нет, не сложно. Выгреб хозяин пятнадцать конвертов и передал их мне. Оставалось по виду столько же.

      И правда, эмблемы налоговой службы, но не на всех. Мелькали и некоторые из полиции.

      – Здесь МВДшные, там что хотят? – опустил я голову на стопку бумаги, которая пополнялась в моих руках.

      – Да хрен знает! По-разному, читать их не обязательно, – вытащил последнюю записку из ящика, – все, идем.

      Шесть мраморных ступенек и показался лифт, а перед ним висела репродукция Ван Гога "Звездная ночь". Путник опять сделал подкачку из бутылки и нажал на кнопку вызова.

      Обстановка подъезда колоритно отражалась на ситуации: дорогая венецианская белая штукатурка, золотые двери в квартиры, ажурные створки лифта, картины и человек, хлещущий с горла крепкую сивуху без маркировки качества. Духовность, мать ее.

      Полторы минуты, и мы на верхушке здания. Пентхаус, значит, двухъярусный. Напротив выхода из лифта все так же картина, только уже Репин "Грачи прилетели". Скрип в замочной скважине, поворот ручки, и дверь открыта.

      – Залетай.

      Я зашел в квартиру. На полу лежало уже с сотню писем с похожими гербами. Судя по всему, хозяин их вообще никогда не убирает.

      Григорий Романович стукнул по выключателю. Включился свет. Появились из темноты большие французские окна впереди, отблескивающие отраженным потолочным светом. Туфли. Женские. Две пары. Они лежали на лестнице, что стояла сразу по левую сторону. Все чисто как в хирургии перед операцией. Хозяин бросил ключи на деревянный стол, захлопнул дверь. Снял с себя обувь.

      – Спят что ли сучки, за что я им только деньги плачу?…

      – Кто спят? – спросил я, сдернув с левой ноги башмак.

      – Стой здесь, я сейчас.

      Григорий Романович взмыл на второй этаж. Зажегся свет там, раздался рев.

      – Вы что, блять, не слышали? Быстро вниз на построение. Бегом марш!

      Стало страшно и одновременно любопытно. Джин совместно с ресторанной водкой давали