Один поцелуй до другого мира. Анна Сергеевна Платунова

некрасивых рябинок на ее простоватом лице, не видел спутанных волос и грубой одежды, он видел лишь сияние, которое она, казалось, излучала.

      – Сынок, – согласилась Ива.

      Ухватила одной рукой Ксандора за шиворот, крепко – не удерет. Ладонь другой положила на предплечье стражника.

      – Разреши нам пройти.

      – Но… Не велено…

      – Глава тебе благодарен будет! Этот мальчик…

      «Кто станет слушать дитя!» – вспомнила она раздосадованную реплику Ксандора.

      – Мой муж знал способ защититься от напасти. Он погиб, но перед смертью успел все рассказать сыну. Ты ведь все хорошо запомнил, сынок?

      Ксандор, взъерошенный, но не потерявший остатков достоинства, сумрачно кивнул.

      Мужчина колебался, но Ива улыбнулась ему – ему одному, так, как никто ему давно уже не улыбался, и стражник шумно выдохнул.

      – Ладно. Идем! Выстоишь тут один? – бросил напарнику.

      Тот давно прислушивался к разговору и кивнул в ответ.

      Пока их вели по длинному темному коридору, Ива не могла перекинуться с Ксандором и парой слов. Оставалось надеяться, что он подыграет ей.

      Глава – пожилой, но еще сильный мужчина – не ложился спать этой ночью. Напрасно несчастные, толпившиеся у ратуши, думали, что он бросил их на произвол судьбы.

      Ива кинула быстрый взгляд на людей, сидевших вокруг стола, заваленного обрывками бумаги, свитками и книгами. Видно, что совещались не первый час, но решения так и не нашли. В тот момент, когда они с Ксандором переступили порог комнаты, беседа велась на повышенных тонах. Все устали, выбились из сил и почти потеряли надежду.

      – Кто позволил? – гаркнул глава, заметив женщину с ребенком. – Выдай ей хлеба и найди место для ночлега.

      Стражник развел руками: извини, мол, хорошая, сама видишь, не до тебя сейчас!

      – Дурманник! – крикнул вдруг Ксандор, да так рьяно, что у него даже звук «р» прорезался. – Зверобой! Полынь! А главное – серебряник душистый.

      – Что? – опешил глава.

      Ксандор не дал ему опомниться.

      – Следует сложить костры по пели… пер-риметру гор-рода! Жечь траву! От обычной саранчи помогает, должна и от тварей защитить.

      Он говорил уверенно, но детский голос все равно оставался слишком тихим, слишком тонким. На лицах слушателей появилось недоверие. Она и сама не верила, что дым от сгорающих трав спасет от напасти, но потом вспомнила о том, что армия Конфедерации завоевала Сфоридис за считаные недели. Не потому ли, что ее командиры четко знали, что делают?

      Она вышла вперед, встала рядом с префектом, не удержалась от шпильки:

      – Поздравляю, птенчик, у тебя прорезался голос.

      А после произнесла громко, для всех:

      – Мой муж научил его. Разрешите, он вам все начертит!

      – Пусть мальчонка начертит, – согласился молодой мужчина, отыскивая среди бумаг относительно чистый лист и пододвигая к краю стола чернильницу. – Хуже не будет.

      Детские пальцы держали перо неуверенно, так что префекту