Северный свет. Дженнифер Доннелли

когда он садится за стол, сразу видно: он вовсе не любитель каждодневной каши.

      Зато Дженни Хаббард против каши нисколько не возражала. Ждала терпеливо, глаза большие, серьезные, пока я посыпала кленовым сахаром то, что Лу оставила в миске. Миску я протянула Дженни, Томми положила немного из горшка. Ровно столько, чтобы папе осталось вдоволь.

      Эбби отхлебнула глоток чая, потом глянула на меня поверх ободка чашки.

      – Ты еще не говорила с папой?

      Я покачала головой. Я стояла за спиной Лу, пытаясь расчесать ее волосы. Кос из них не заплетешь, кончики едва доставали ей до подбородка. Лу отхватила себе волосы мамиными портновскими ножницами после Рождества – после того как наш брат Лоутон ушел из дома.

      – А собираешься поговорить? – настаивала Эбби.

      – Поговорить о чем? – спросила Бет.

      – Не твое дело. Доедай, – велела я.

      – О чем, Мэтт? О чем поговорить?

      – Бет, если бы Мэтти хотела, она бы тебе сказала, – вмешалась Лу.

      – Тебе она тоже не говорила.

      – Еще как говорила.

      – Мэтти, почему ты Лу сказала, а мне нет? – заныла Бет.

      – Потому что ты сума дырявая, в тебя что ни поклади – сразу разболтаешь.

      Новый раунд препирательств. Нервы у меня уже стерлись налысо.

      – Положи, Лу, а не поклади, – сказала я. – Бет, перестань нюнить!

      – Мэтт, ты уже выбрала слово дня? – сменила тему Эбби. Наш миротворец. Тихая, ласковая. Больше всех нас похожа на маму.

      – Ой, Мэтти! Можно я выберу? Можно я? – заверещала Бет.

      Она сползла со стула и побежала в гостиную. Там, от греха подальше, я хранила свой драгоценный словарь – вместе с книгами, которые брала у Чарли Экклера и мисс Уилкокс, с мамиными «Любимыми томами американской классики» (издание Уэверли) и несколькими старыми номерами «Журнала Петерсона», которые подарила нам тетя Джози, потому что, как сказано в колонке редактора, это «одно из немногих изданий, пригодных для семей, где растут дочери».

      – Бет, словарь несешь ты, а слово пусть выбирает Лу! – крикнула я вслед.

      – Не ложи мне под нос свой словарь, я в детских играх не участвую! – фыркнула Лу.

      – Не клади, Лу! Не клади! – рявкнула я. Небрежное обращение Лу со словами злит меня больше, чем ее грязный язык, замурзанный комбинезон и притащенный в дом навоз вместе взятые.

      Бет вернулась к столу, неся словарь так бережно, словно он из чистого золота. Да и весит он как золотой.

      – Выбирай слово, – предложила я. – Лу не хочет.

      Бет осторожно пролистала несколько страниц вперед, потом назад, потом ткнула указательным пальцем в строку на левой странице разворота:

      – Раз… Раз-два… Раз-два-садовый? – спросила она.

      – Такого слова, мне кажется, нет. Скажи по слогам, – попросила я.

      – Раз-до-са-дó-ван-ный.

      – Раздосáдованный, – поправила я. – Томми, что это значит?

      Томми заглянул в словарь:

      – Огорченный,