Политэкономия войны. Союз Сталина. Василий Галин

прибыль американских компаний, связанных с этими поставками выросла в от 2–3 до 8–10 раз[152].

      Таб. 2. Чистая прибыль акционерных обществ США, млн. долл.[153]

      Демонизация Советского Союза основывалась, прежде всего, на лозунгах «мировой революции», под которыми прошла большевистская революция. Ее основной идеологической силой выступал Коминтерн. Но с приходом в конце 1920-х гг. к власти Сталина, все идеологи мировой революции были «удалены» от власти (и в конечном итоге посажены в лагеря или расстреляны), проблемой оставался Коминтерн: «Компартии относятся, – указывал на этот факт в 1927 г. нарком иностранных дел Чичерин, – самым легкомысленным образом к существованию СССР, как будто он им не нужен…»[154]. «Меня, – вновь повторял Чичерин в письме к Молотову в 1929 г., – крайне волнует гибельное руководство Коминтерна…»[155].

      «Из наших… «внутренних врагов» первый – Коминтерн, – указывал Чичерин в 1930 г. – До 1929 г. неприятностей с ним хоть и было много, но удавалось положение улаживать. С 1929 г. положение стало совершенно невыносимым, это смерть внешней политики…»[156]. Сталина, как отмечает историк А. Некрич, не надо было уговаривать, на то, чтобы ««разменять» Коминтерн ради соглашения с западными государствами»[157].

      Поворот в стратегии Коминтерна был закреплен на первом и последнем с 1928 г. конгрессе, собравшемся в 1935 г. Ключевым стал доклад Г. Димитрова «Наступление фашизма и задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса против фашизма». Димитров заявил, что в новых условиях настала пора коммунистам защищать буржуазную демократию: «Сейчас трудящимся массам в ряде капиталистических стран приходится выбирать не между пролетарской диктатурой и буржуазной демократией, а между буржуазной демократией и фашизмом»[158].

      По итогам конгресса, французский поверенный в делах в Москве Ж. Пайяр в своем отчете в 1935 г. утверждал, что советское правительство вовсе не заинтересовано в мировой революции, а Коминтерн находится на последнем издыхании[159]. С особой отчетливостью этот факт проявился во время гражданской войны в Испании, где, по словам Дж. Оруэлла, сражавшегося в троцкистском подразделении ПОУМ, речь «шла о борьбе за власть между Коминтерном и испанскими левыми (троцкистскими) партиями, а также о стремлениях русского правительства не допустить настоящей революции в Испании»[160].

      «Большевистская угроза с Востока», – приходил к выводу Г. Препарата, – была – с самого начала и до конца – фальшивым призраком, вызванным к жизни исключительно только ложью западных правящих кругов»[161].

      Сущность советской, российской угрозы, крылась не в агрессивности России, а в том, что на Россию в Европе смотрели, как на низшую расу, как ускользающую из рук «законную» добычу, которая отчаянно сопротивляется своей неизбежной

152

См. подробнее: http://rationalrevolution.net/articles/rise_of_american_fascism.htm

153

Мировая война в цифрах. М. 1934, с. 75.

154

Чичерин – Сталину, Рыкову, 3 июня 1927 г. (Кремлев С. Вместе или порознь? с. 84).

155

Чичерин – Молотову, 18 октября 1929 г.

156

Чичерин, служебная записка, июль 1930 г. (Кремлев С. Вместе или порознь? с. 89)

157

Некрич А…, с. 45.

158

VII конгресс Коммунистического Интернационала и борьба против фашизма и войны. Сб. документов. М., 1975, с. 207 (Шубин А. В…, с. 212).

159

Payart, no. 377, 26 septembre 1935, MAE Z-URSS/961, ff. 280–281 (Карлей М…, с. 49)

160

Оруэлл Дж. Вспоминая войну в Испании (Оруэлл…, с. 162)

161

Препарата Г…, с. 104.