Дочь палача и ведьмак. Оливер Пётч

стоявших с мушкетами у входа. – Только оставь от нее что-нибудь и не сожри под конец, как часовщика.

      Конвоиры засмеялись, и дверь с грохотом захлопнулась.

      Некоторое время раздавалось лишь хриплое дыхание аптекаря. В конце концов Магдалена склонилась над ним и осторожно тронула за плечо.

      – Как… как вы? – спросила она нерешительно. – Может, вам…

      Брат Йоханнес вдруг приподнялся и безмолвно уставился на нее. Магдалена тихонько вскрикнула и отскочила. И без того безобразное лицо монаха было разбито до неузнаваемости, оба глаза заплыли, кровь капала с мясистых губ на пыльный пол. Йоханнес походил теперь на восставшего из могилы с монастырского кладбища. Он забился в угол, ощупал распухший нос и прогнусавил:

      – Бывало… и похуже. И это ничто по сравнению с тем, что мне еще предстоит. Я-то знаю, что меня ожидает.

      Магдалена с недоверием смотрела на скорченного монаха. Симон обнаружил на месте преступления окуляр аптекаря, кроме того, он оказался свидетелем ссоры между Йоханнесом и часовщиком. Всем своим поведением аптекарь навлекал на себя подозрение. Он, вероятно, был убийцей двух или даже трех человек. Но, взглянув на него теперь, избитого и окровавленного, точно раненый зверь, Магдалена исполнилась жалости к нему. Она оторвала кусок ткани с передника и протянула монаху:

      – Вот, возьмите. Иначе никому будет не разглядеть вашей милой внешности.

      Йоханнес слабо улыбнулся, лицо его в тусклом свете походило на гримасу неумело сшитой куклы.

      – Спасибо, – пробормотал он. – Я знаю, что далеко не красавец.

      – Можно ли по этой же причине называть вас убийцей, нужно еще выяснить.

      Магдалена снова заняла свой угол и стала наблюдать, как Йоханнес вытирал лицо. Мухи норовили сесть на его окровавленные губы. Монах отгонял их, но они не оставляли своих попыток, и Магдалена невольно подумала об упрямом и запоротом быке.

      – Ты, должно быть, жена цирюльника, – проговорил монах через некоторое время, теперь он хоть немного походил на человека. – Тебе уже лучше? Он говорил, тебя мучили колики в животе.

      Магдалена нервно засмеялась.

      – Спасибо за заботу. Но сейчас, я полагаю, это не самая важная из моих проблем. – Она вздохнула. – Мы с вами, судя по всему, в одной упряжке. Нас подозревают в убийстве послушника.

      – Не беспокойся, тебя скоро отпустят, – отмахнулся Йоханнес. – Им нужен я, и никто другой.

      – И как? Правдивы эти обвинения? – тихо спросила Магдалена. – Вы и вправду ведьмак и убийца?

      Безобразный монах долго не сводил с нее глаз.

      – Ты всерьез думаешь, что я так тебе все и выложу, если это действительно я? – протянул он наконец. – И даже если я никого не убивал, но знаю другие темные тайны, с чего ты взяла, что расскажу тебе о них? Как мне увериться, что ты меня не выдашь?

      Магдалена покачала головой и прислонилась к стене.

      – Выдам я вас или нет, уже неважно. Завтра, наверное, вызовут земельного судью, и тогда вас