Люди, ангелы и микросхемы. Виталий Вавикин

не малая сумма, – сказал трансвестит.

      – Я похож на человека, у которого нет денег? – спросил Кеттел.

      Трансвестит замялся, прошлепал что-то полными, напомаженными губами.

      – Оставь чемоданы и иди в машину, – сказал Кеттел Наоми и протянул ей ключи от «Плимута».

      – Только не нужно строить из себя героя, – тихо сказала ему Наоми. – Мне это не нужно.

      – Я не герой, – Кеттел улыбнулся и достал неестественно толстый бумажник.

      – Только не плати больше пары двадцаток, – мрачно сказала Наоми.

      – Я вообще не буду платить, – сказал Кеттел одними губами.

      Он расстегнул бумажник, и Наоми увидела тонкий свинцовый кастет. В груди что-то неприятно екнуло. «С мужчинами всегда сложно», – подумала она, взяла один чемодан и потащила к лифту. Дверь за спиной закрылась. Наоми не хотела задерживаться, не хотела слушать, что происходит в квартире, в которую она уже никогда не вернется. Спуститься на лифте, бросить чемодан на заднее сиденье «Плимута» и ждать – вот что было сейчас главным.

      Наоми вызвала лифт, доехала до первого этажа и вытащила чемодан на улицу. Руки не дрожали, Наоми не волновалась, но дверь «Плимута» долго не получалось открыть. Да и бросать пыльный чемодан на заднее сиденье из белой кожи не очень-то хотелось. К тому же… Наоми заглянула в «Плимут». Сзади сидел призрак или ангел, или… Наоми протянула руку и заставила себя прикоснуться к резонирующему силуэту. Ничего. Никаких ощущений. Всего лишь затухающий кислотный трип.

      Наоми увидела оставленную на приборной панели пачку сигарет, достала одну и стала ждать Кеттела. Лифт работал шумно, надрывно. Его двери открывались с металлическим грохотом. Поэтому Наоми услышала, что кто-то идет раньше, чем Кеттел вышел из подъезда. В какой-то момент она подумала, что сейчас увидит трансвестита, который отделал ее нового друга и теперь идет, чтобы наподдать ей или же снова принудить к сексу. И на этот раз все будет реальным, забыться не удастся. Наоми сжалась, понимая, что сбежать не получится. Даже в платье и на каблуках Маора догонит ее.

      Истлевшая сигарета обожгла Наоми пальцы, но она не заметила этого, пока не поняла, что из дома вышел не трансвестит, а новый друг. Он нес ее тяжелый чемодан так, словно тот весил не больше походной сумки, с которой Наоми приехала в Лос-Анджелес еще девчонкой – легкая и воздушная, способная заменить подушку, если придется спать на вокзале…

      Пальцы вспыхнули болью, и Наоми спешно отбросила истлевшую сигарету, затрясла рукой, надеясь, что воздух смягчит ожог.

      – Все в порядке? – спросил Кеттел, подойдя к машине.

      – У меня да, а у тебя? – теперь Наоми дула на обожженные пальцы.

      Кеттел кивнул, бросил чемоданы на заднее сиденье и сел за руль. Наоми заметила пару крошечных капель крови на его правой руке. Кровь принадлежала бывшему соседу-трансвеститу – Наоми не сомневалась в этом. Она вспомнила размалеванную рожу трансвестита, когда сегодня он лежал на ней, и подумала, что если бы у нее был кастет, то можно было ударить