Люди, ангелы и микросхемы. Виталий Вавикин

потому что параллельно работают на правительство. А законов вы нарушите немало, взять хотя бы сплошное пересечение пары ярусов. Так что проще в случае удачного приземления на крышу другой машины просто сбежать. Тогда страховщикам придется раскошелиться, восстанавливая поврежденные вами машины, а вы заявите об угоне. Правда, потом вы навсегда попадете в черный список. Страховщики могут установить за вами слежку и крошечные рекламные баги, перегружая магнитные генераторы, будут следовать за вами на протяжении долгих месяцев. Конечно, страховщики скажут, что баги – всего лишь оплаченная реклама их конторы, но все знают, что летающие проекторы следят за людьми, собирают отчеты.

      Все это происходит на средних ярусах, поэтому законы не запрещают страховщикам подобные слежки. Наоборот, тем, кто управляет миром, живя ближе к небу, куда проще оценивать обстановку в комплексе, просматривая отчеты страховых баг-машин, чем создавать собственную систему наблюдения. К тому же большинство баг-машин связаны с ближайшими участками, и в случае беспорядков, отряды подавления всегда смогут своевременно среагировать. Не было баг-машин лишь на нижних ярусах, но там и жизнь была другой. Хотя то, что показывали в капсулах общественного транспорта, пока они несли своих пассажиров на работу, редко соответствовало действительности.

      Как-то раз Туке отправится в бар «Гамбит» на встречу с Анакс в тот день, когда телевидение в капсуле сообщит ему о беспорядках. На экране мелькнет улица, где находится «Гамбит», но когда Туке прибудет на встречу, ярус будет тих и спокоен.

      – Удивлена, что ты вообще смотришь новости, – скажет на работе Нова Арья, когда Туке пожалуется на телевизионную дезинформацию.

      Они долго станут разговаривать о том, какой была жизнь прежде, делая особый акцент на вышедшем из-под контроля авторском праве, когда под запретом стали не только бренды, а фразы и даже просто слова или нотные аккорды. Это похоронило литературу и музыку, но вдохнуло жизнь в нейронные модуляторы, использование которых всегда вызывало бурные споры, но не привело еще ни к одному запрету, если не считать строгого преследования распространителей нейронных наркотиков…

      Потом как-то незаметно разговор Туке и Новы Арья перетек в поздний ужин, прощальные объятия, дружеский поцелуй… Вернее, сначала дружеский, а потом… В общем эту ночь они проведут вместе в ближайшем к агентству отеле, а утром притворятся, что ничего не было. Это случится спустя три месяца после того, как Туке откажут в прыжке во времени, и за две недели до начала подготовки к его следующему прыжку.

      – Вижу, что вас что-то по-прежнему беспокоит, – скажет после очередного нейронного сеанса психоанализа Маре Ковач.

      Туке не станет врать и расскажет о своей связи с Арья.

      – Так вас беспокоит случайный роман с коллегой? – растеряется психолог.

      – Меня снова отстранят от прыжка? – спросит Туке.

      – Нет. За такое не отстраняют… Порицают, но не отстраняют, – она все еще будет хмуриться,