Бенедикт. Анна Владимировна Авакиану

ты скажи, скажи какую! – подначила я, не в силах остановиться.

      – Rammstein.

      Танни уважительно покивала.

      – То-то и оно! А представь себе, Танни, притаскивается такой Майк в два часа ночи с вечерней смены и врубает этот музон?

      Танни задумалась, прикидывая.

      – А что такого? – удивился Майк.

      – Что в наушниках не слушаешь?

      – Драйв не тот! Стены не дрожат и не вибрируют!

      – Да, судя по всему, не всем в ночи драйв показан, – покачала Танни головой.

      – Зануды!

      – Ханжи! – хором произнесли Майк и Танни и засмеялись.

      Если ее вкусы не изменились, то мне тоже доведется послушать Rammstein, Танни любила тяжелую музыку раньше и тащилась от рока. Ну и пусть, лишь бы я могла жить именно в этой квартире! Смирюсь я и с дребезжащими стенами, невелика проблема.

      Мы зарулили в наш двор. Чем еще была хороша облюбованная мной квартира – окна выходили во двор, никакого шума машин и мотоциклов, грохота троллейбусов и прочего, что сопровождает большие дороги. Тишина и благодать. Чирикали какие-то птички, солнце заливало лавочки, выкрашенные в нежно-розовый цвет в голубую полосочку, клумбы были засажены разноцветными цветами, в общем, картинка выглядела идиллической.

      Танни вышла из машины и принялась оглядываться по сторонам. Во дворе никого не было. Она присела у клумбы и понюхала цветок.

      – Они не пахнут, – сказала я.

      – Ты их уже понюхала что ли? – Танни посмотрела на меня снизу вверх.

      Какие у нее глаза красивые… В солнечный день просто салатовые, аж светятся, подумала я. Майк принялся за выгрузку вещей. Свои я уже перевезла, как будто пытаясь побыстрее место застолбить, а у Танни, как оказалось, совсем вещей и немного. В принципе, можно было и без мужской помощи обойтись, а то еще подумает теперь о продолжение более тесного общения…

      – Ты такой сильный, – уважительно сказала Танни, когда Майк в один заход утащил в квартиру ее книжки и сумку.

      – А то! – он горделиво приподнял голову и аж засветился, ему явно был приятен ее комплимент. А потом он вдруг подхватил ее руками за талию и поднял, на сколько длины рук хватило.

      – Ха-ха-ха! – смеялась Танни, болтая ногами. Забавное зрелище было со стороны – как будто взрослый ребенка держит. Он ее еще и подбросил и поймал, получилось так зрелищно, как будто они репетировали.

      – Где можно научиться быть таким сильным? – спросила Танни, когда Майк ее опустил на землю.

      – Идешь к нам работать, грузишь всякие коробки с техникой, носишь на склад, со склада – пара лет и будешь Шварценеггером.

      Я не стала встревать и объяснить, что Майк в школе играл в регби, а потом еще и в качалку ходил кучу времени.

      Танни сделала такое сосредоточенное лицо, что даже морщины на лбу появились. Я прыснула. Она что, всерьез надеется какие-то там силы набрать? Конечно, Танни спортивная девчонка, и, несмотря на ее субтильность, слабой она никогда не была, но она такая мелкая и такая тонкая… Не быть ей качком в любом случае. У нее просто костяк не тот вырос.

      – Думаю,