Бесчувственные. Цена Свободы. Vitalina Den

вселенную. Почему кому-то всё, а кому-то ни-че-го?

      – Тимур! Не держи меня за дуру! Говори, в какой она палате!

      – Алин, давай ты не будешь тут так кричать?! Тут люди больные лежат. Ты сейчас всех на уши поднимешь.

      – Я-то подниму! Быстро говори, где она! Иначе буду заходить в каждую палату! – на последней фразе злостно прошипела.

      Они стояли рядом с дверью, ведущей в мою палату.

      Я не хотела её видеть. Больше всего я боялась показаться перед ней немощной. Побитой собакой.

      От глубоких мыслей не сразу сообразила, что я уже не одна. Услышала над собой учащенное дыхание и почувствовала вкусный, приятный запах шоколада. Разлепила глаза, когда ощутила на своей коже изящные тоненькие пальчики.

      – Привет, сумасшедшая! – Смущенно улыбнулась девчонка, оглаживая мою щеку. Зеленые стеклянные глаза были влажные, не то от моего вида, не то они просто всегда были такими. – Что случилось? – пытливо смотрела мне в глаза.

      – Алин, она голос на время потеряла.

      Глаза напротив расширились, но на незначительные доли секунды. Она быстро взяла себя в руки. У меня даже сложилось впечатление, что мне это все почудилось.

      – Авария. Серьезная.

      – Вижу, Тимур.

      Она начала оглядывать меня и все то, что находилось вокруг меня. Даже пеленку приподняла, которая накрывала меня, прикрывая обнаженное тело.

      Засопела возмущенно. Что она себе позволяет? Я что, блядь, экспонат в музее? Что за ебанутая реакция?! Где вопли о том, как ей жалко меня, где слезы, как несправедливо со мной распорядилась судьба? Или она считает, что заслуженно? Я ведь явно пошатнула мир в её семье. А может, глаза её влажные совсем по другой причине?

      Заметила, как нахмурилась, ведя по мне взглядом. По шее, лицу, ключицам, а отодвинув простынку, прошлась по рукам.

      Я прищурилась от того, как её зеленый взгляд наполнялся чем-то мне знакомым. Чем то неприятным, отталкивающим.

      – А что еще произошло?

      Этот вопрос, как гром среди ясного неба. Охренеть!

      Не только я вздрогнула от её ледяного голоса, но и Тимур напрягся и вытянулся весь, как струна. Уставился на меня расширенными глазами. Кадык на горле дернулся, доказывая, что он занервничал. Тут-то и начала спадать с его лица одна из личин хорошего парня. Быстро ты принял желаемое за действительное! Слишком быстро! Вот и тебе аукнется, будь здоров!

      Нет, она все-таки хороша!

      – Я же сказал, авария! – постарался безразлично и сухо произнести, но только я видела, как его глаза опасно сверкнули в мою сторону. В этот момент он посылал мне все сигналы, чтобы больше не смела причинять боль его близким.

      Но, к сожалению, тут дело совершенно в другом. Он боится, что все узнают, какой он больной долбаешка! Боится увидеть в глазах близких разочарование в нем!

      Алина покивала головой на его слова, словно соглашаясь. Но в данный момент она была не здесь. О чем-то лихорадочно думала. И отнюдь не о хорошем. В какой-то момент резко исподлобья уставилась мне в глаза, не отводя их. Немо разговаривая. Я в первый раз увидела такой