Бесчувственные. Цена Свободы. Vitalina Den

только сможешь двигаться, приподниматься, мы все снимем. Я тебе обещаю. Дырочка заживет, посмотри какая трубочка тоненькая. – Но я его не слышала. Мне хотелось скрыться от всех, сложиться напополам и выпустить всю боль из себя. Казалось, и года не хватит, чтобы это сделать. Когда же все прекратится?

      – Мне придется вколоть успокоительное, простите… вам нельзя сейчас так напрягать связки.

      – Мммммммммм, – с расширенными глазами завыла с новой силой.

      Хотелось выгнуться дугой, словно я была связана. Но я была калекой! Дефектной калекой, которая не могла пошевелиться! Но, ко всему прочему, меня против моей воли сейчас начнут чем-то непонятным обкалывать. А рядом со мной находится этот ненормальный! Что он делает со мной, когда я в отключке, одному только богу известно.

      – Дайте я попробую.

      Это наваждение! Я хожу под себя! Я сру и ссу под себя в мешочки?

      Застыла, когда ощутила, как Тим прислонился к моему лбу. Заглядывал пронзительно в глаза, утягивая в свою черную бездну. Словно крутящаяся воронка, которая засасывает в себя, гипнотизирует, завораживает, обдает холодом, чтобы застыла, не шевелилась, успокоилась.

      Губы почувствовали теплое дыхание, а до ушей, сквозь набитую вату, донесся надломленный голос:

      – Я с тобой. Успокойся, милая моя. Все пройдет. Это пройдет. Благодари всех, в кого веришь, что ты осталась живааа. Ты тут… – эти слова были пропитаны такой болью, такой душераздирающей горечью. Словно он передо мной приоткрыл занавес своей души. – Ты еще дышишь воздухом, видишь свет, ощущаешь тепло, и только ради этого стоит бороться, выкарабкиваться наружу. Ты сильная, милая. Справишься. Пока это вынужденные меры. Пока так… потом будет лучше, легче. Слышишь, девочка? Очнись! – заколдованно смотрели друг другу в глаза. Он тянул слова, шепча, как ненормальный. Тихо, пронизывающе. – Пора! Меняй жизнь! Ни я, ни твой врач, никто тебе не поможет, если этого не захочешь ты! Ты ведь любишь бороться? – провел носом по моей скуле, и внутри меня все перевернулось пару раз. Голова пустая, но сердце колотилось от его слов и от него самого сумасшедше быстро. Казалось, мы оба это ощущали. Казалось, тишина палаты впитывала именно биение моего сердца.

      – Борись. Не смей расклеиваться, тебе это не к лицу. Если нужно выплакаться, плачь! Но я буду рядом! Будет плохо? Я буду рядом, поддержу, помогу, чем смогу! Но потом… потом поднимайся на ноги и иди дальше! И в этот момент я тоже буду рядом с тобой! Поняла? Ты не одна! Все хуйня! Главное, что ждет тебя впереди! А эти трубки, датчики, койки – хуйняяя. Маленький, но запоминающийся отрезок твоего времени. – Прошептал с чувством, прислоняясь ко мне лбом и носом. Наши губы находились в миллиметре друг от друга, обдавая каждого горячим, прерывистым дыханием.

      Скосила глаза на мужские – четко очерченные, пухлые, и неосознанно облизнула свои. За секунду мужские отчего-то усмехнулись – дерзко, похабно, прежде чем настойчиво прижаться к моим. Прежде, чем впервые почувствовать вкус и касание. Прежде, чем я ощутила на своих первый свой поцелуй.

      Глава