Совершенство. Ний Хааг

он проворно перелез на пассажирское сидение и распахнул дверцу ища в темноте оранжевую капсулу сигнального устройства. То, что он увидел снаружи, потрясло парня – Эйдан резко захлопнул дверцу и заблокировал замок! Место установки шашки оказалось изрыто чьими-то следами, а сам контейнер был перевёрнут и вдавлен в снег.

      Ошарашенный увиденным, Эйдан развернул вездеход так, чтобы лучи прожектора осветили исхоженную площадку. Судя по всему, сигнальная шашка работала штатно, но некто перевернул её через какое-то время – об этом красноречиво говорил окрашенный оранжевым пигментом снег вокруг цилиндра. Эйдан осмотрел пятно света перед машиной и почувствовал, что его бьёт озноб: упавший взгляд на оставленную утром лыжню, выцелил неглубокую цепь следов, уходивших в темноту вслед за ней. «Кто-то увидел дым, – размышлял он, – и пришёл к машине. Потушил шашку и поплёлся вслед за мной!»

      От осознания того, что ему чудом удалось разминуться с недоброжелателем, – а в том, что это был именно недоброжелатель, Эйдан не сомневался, – полярник ощутил ужас! Тот факт, что преследователь не тронул ничего в машине и не стал дожидаться хозяина, говорил о том, что он жаждет догнать Эйдана, а не дождаться, – и самое страшное, что в этой долбанной ледяной пустыне его не интересует вездеход, – его интересует сам человек! «К чёрту тюленей! К чёрту пляж! Не поеду! Не поеду!.. Скажу, что ледником всех размазало, берег совсем пустой… Надо возвращаться на базу! А если здесь орудует шайка одичавших свихнувшихся инуитов, которые не прочь отведать не только медвежатины?»

      Эйдана затрясло от мысли что кто-то устроил за ним охоту, что преследователей может оказаться несколько и они могут наблюдать за ним из темноты. Спохватившись, полярник выключил наружное освещение и с колотящимся сердцем прильнул к стеклу. Света ярких и многочисленных звёзд едва хватало, чтобы различать призрачные очертания снежных гор, с которых ветер то и дело срывал кружевные вуали. Эйдан торопливо вырвал из-под сидения оставленное Ломаком полотенце (что-то звякнуло о метал под креслом), свернул ткань и накрыл ею приборную панель, полностью растворившись в темноте кабины. Под трескучее урчание двигателя, он обдумывал своё положение, как вдруг, где-то далеко впереди, на долю секунды, мелькнул слабый красный огонёк.

      От неожиданности Эйдан вскрикнул, и рывком притянул к себе карабин. Сердце бешено колотилось, разгоняя застывшую кровь. Осмотр заснеженного пейзажа через оптический прицел ничего не дал, а уже через пару минут Эйдан не был уверен, что ему не померещилось. Немного успокоившись и убирая винтовку, он вновь боковым зрением заметил слабый далёкий всполох света. И опять прильнув к прицелу карабина, он затаил дыхание, вглядываясь в темноту. И снова ничего кроме синих да седых загривков на фоне угасающего горизонта видно не было. Эйдан положил карабин себе на колени и тронул переключатель передач. Настораживало то,