Апология дворянства. Александр Никитич Севастьянов

Об этом будет сказано ниже. Пока замечу только, что «новое прочтение» принадлежит Соловью не вполне, а зиждится на принципиальной новации очередного западного авторитета (Джеффри Хоскинга), изложенной нашим историком так: «Большевизм был результатом интеграции на русской почве рафинированного западного марксизма с автохтонной народнической традицией. Возник новаторский синтез – «марксистский по начальному импульсу, но позаимствовавший у народников идею о революционности крестьянства, о руководящей роли небольшой группы интеллигентов и о «перепрыгивании» буржуазной стадии исторического развития для перехода непосредственно к социалистической революции. Пожалуй, более разумно считать большевизм той формой революционного социализма, которая лучше всего приспособлена к российским условиям…”. Большевизм был адаптирован к отечественной почве несравненно лучше любой другой заимствованной идеологии».

      Апология большевиков – непременная оборотная сторона обвинения русского дворянства – ведется Соловьем настойчиво. Снова и снова вниманию читателя предлагаются достаточно однотипные формулировки, с упором на неясные, неуловимые, недоказуемые, гипотетические и – главное – в принципе неверифицируемые психологические нюансы, как выявлять и учитывать которые, не знает пока никто:

      – «При всей внешней чуждости большевизма и большевиков России они оказались наиболее созвучны русской ментальности, что и послужило главной предпосылкой их политического успеха… Марксизм был адекватен именно России, он создал „сцепку“ именно с русскими архетипами. Правда, сначала он пережил „национализацию“, превратился из западного марксизма в русский большевизм»63;

      – «Русский этнический бунт возглавила одна из наиболее вестернизированных по своей номинальной доктрине политических партий – большевистская, для которой любая национальная проблематика была третьестепенна по отношению к социальной, члены которой гордились своим интернационализмом, и доля нерусских в руководстве которой была, вероятно, наибольшей в сравнении с любой другой общероссийской политической партией. Однако это была лишь внешняя сторона. В действительности именно большевики оказались наиболее созвучны – причем в значительной мере непроизвольно, спонтанно, а не вследствие сознательного и целенаправленного подстраивания – глубинной, внутренней музыке русского духа»64.

      Здесь, в этом небольшом абзаце, по-моему, каждое положение в отдельности и все они вместе самым серьезным образом искажают действительность. И насчет, само собой, «русского этнического бунта». И насчет «вестернизированности» большевиков – это что, эвфемизм такой? Самыми вестернизированными среди современников были, несомненно, кадеты-англоманы. А большевистская партия, если судить по руководящему составу, была отчетливо еврейской, но при этом Соловей ее относит к русским по некоей «музыке духа»

63

Соловей В. Д. Кровь и почва… – С. 136.

64

Соловей В. Д. Русская история: новое прочтение… – С. 129. Дословно то же: Соловей В. Д., Соловей Т. Д. Несостоявшаяся революция… – С. 167.