Послание из прошлого. Сергей Милушкин

парень растет, сказали.

      – Мам…

      – Да, сынок.

      – А… если бы ты могла изменить будущее, чтобы ты сделала?

      Маша покачала головой.

      – Я бы хотела, чтобы ты был счастлив, – сказала она. – Спокойной ночи, сын.

      Глава 4

      2010 год

      – Боюсь… – маленький сухонький доктор снял очки, вытер рукавом халата вспотевший лоб и покачал головой: – …боюсь, молодой человек, гипноз на вас не действует.

      Виктор привстал с кушетки. Голова у него закружилась и он тут же осел, если не сказать – рухнул назад на твердый коричневый дермантин.

      – Что? – спросил он доктора. – Что вы сказали? – В голове у него шумело, то и дело в мозгу проносились странные туманные образы, среди которых он различал давно забытые черты отца, испуганное лицо соседки, какие‑то коридоры, яркий свет, бьющий прямо в лицо и… это лицо, лицо, лицо…

      Виктор опустил ноги на пол, обхватил голову руками и застонал.

      – Помилуйте, голубчик… – взмолился доктор, – я, к сожалению, не невролог, а у вас явно функциональное расстройство… возможно, вы где‑то сильно ударились и теперь вас мучают эти головные боли. Что же вы мне сразу не сказали… в таком случае гипноз вам противопоказан и, прямо скажу… даже опасен. В каком‑то смысле не исключена возможность, что в ходе такого гипноза вы можете подменить свою личность вымышленной, придуманной… и что тогда делать? – старый врач вздохнул, медленно снял белый халат и повесил его на спинку вытертого до блеска кожаного кресла.

      – То есть… по‑вашему, я все это выдумал? Так, что ли?

      – Ну зачем же – все? Реальность смешалась с фантазией и теперь сложно их разъединить, сложно понять, где вымысел, а где реальность, – миролюбиво ответил доктор.

      В комнату кто‑то тихонько постучал.

      – Софочка, это ты? Мы уже заканчиваем.

      – Яша, у вас все хорошо? Я слышала голоса…

      – Да, все замечательно, через пять минут я выйду.

      Шаги за дверью удалились.

      Виктор взглянул на доктора.

      – Я хочу повторить. Я хочу повторить сеанс.

      – Это невозможно. – Теперь уже голос доктора был жестким и даже немного злым.

      Виктор сжал кулаки.

      – Назовите цену.

      – Молодой человек. Дело не в цене. А в том, что вы можете буквально сойти с ума, можете умереть на этой кушетке, вы меня понимаете?

      – Лучше уж я умру, чем буду жить как химера, не в силах отличить правду от лжи, сон от яви…

      – Но вы же что‑то видели сейчас? Попробуйте разобраться… а голоса, мы все их слышим, поверье опытному психологу… я работал на войне, в горячих точках… – Яков Абрамович снял с полки черно‑белую фотографию в тонкой рамочке, всмотрелся в нее, потом вернул обратно на место. – Хотите историю? – Он посмотрел на дверь, видимо, вспомнив обещание, данное жене, потом махнул рукой. – Был у меня в Афгане один друг… мы познакомились… да, в общем‑то нет, мы не знакомились, это судьба так распорядилась – я оперировал тяжелораненого бойца, пытался спасти ему ногу, когда начался жесткий обстрел, и на кишлак,