Скейтагеддон. Сергей Золин

нападения близнецов я не смог ответить по физике и схватил двойку. Такая же песня случилась на истории.

      – Ты не заболел? – удивленно спросила учительница истории. – Совсем плаваешь в материале. Не ожидала от тебя. Садись, два.

      – А он, Наталья Николаевна, прыгнул неудачно. Головка бо-бо, – пробурчала Ленка Егорова. Вокруг захихикали. Антоха показал ей кулак.

      – Наслышана, – сухо ответила историчка. – Ладно, возвращаемся к уроку.

      Так полетели мои дни неудачника и школьного пугала. Вставать на уроки стало так тяжело, будто я вместо учёбы ходил работать грузчиком. А как иначе? Каждый день нервы стали напрягаться в струнку от ожидания всяких подвохов. Пришлось даже придумать защитный ритуал: стоило мне заметить хоть кого-то угрожающего вида, как я делал фигу в кармане, и повторял про себя: «Я невидимка, я невидимка, я невидимка». Иногда реально помогало, и я словно растворялся прямо в воздухе – меня не замечали и я хотя бы одну перемену спокойно перемещался по школе. Но случалось и так, что я ловил подножки, отгребал подзатыльники, и слышал жёсткие ругательства. Первые дни я начинал выискивать в проходящих мимо тех, кто меня задел. Но мне пришлось сдаться, когда после очередного нападения я хотел отлупить типчика, а против меня встала такая толпа, что я понял – лучше молчать.

      Из столовки меня тоже прогнали. Причём не очень оригинальным способом. Однажды я, как всегда, зашёл поесть. Пошёл один: Сашки в школе не оказалось, а остальные ребята списывали домашку. Я отстоял очередь, подхватил поднос с едой и развернулся, чтобы пойти к любимому столу. Но, когда я протискивался сквозь толпу, какой-то умник подставил мне ногу. Я только и успел, что охнуть. Резкое недолгое падение и – шмяк! – я влетел лицом в тарелку с пюре и котлетой. Добавьте ещё компот – аппетитная картина, не правда ли? Умника мне вычислить не удалось. Да и как? Ищи-свищи, когда почти вся школа против тебя. Это мог сделать любой. В общем, мне оставалось только одно – вымазанным с ног до головы школьным обедом, под ржач толпы, с позором покидать столовую.

      Ребята после случившегося, чтобы поддержать меня, тоже перестали ходить в столовку. Вместо этого мы закупались в магазине и ели за школой.

      – Ничего, – подмигнул мне Витёк спустя несколько дней после истории с подножкой. Мы вернулись из магаза и расселись по лавочкам. – Посмотрим, кто скоро будет хохотать.

      Антоха ткнул его локтем в бок. Витёк замолчал, откусил кусок булки и запил яблочным соком.

      – А, кстати, – сказала Сашка, кинув в урну бутылку от газировки и смятый пакет от хот-дога. – Хоть у кого-нибудь видос остался?

      – Остался, остался. Даром я тогда с уроков смылся, что ли? – ухмыляясь, заявил Витёк.

      И снова я заметил, как Антоха состроил Витьку злобную рожу и ткнул пальцем в бок.

      – А вы чего шушукаетесь? – Лёха нахмурился, доедая вторую сосиску в тесте и прихлебывая апельсиновый сок.

      – Нормально всё. Ешь сиди, – отмахнулся Витёк.

      – Я это смотреть не буду, – сквозь зубы сказал я. – Лучше бы вообще не прыгал. Теперь до конца