Тайный фронт. Операция «Большая птица». Николай Васильевич Брест

Всё равно до прибытия помощи умрет.

      – Я не буду добивать, – Михаил приготовился к спору, но Угрюмый кивнул и сказал просто:

      – Конечно. Это сделаю я.

      Гасконец сделал пленному укол. Тот открыл глаза.

      – Прости, брат! – ровным голосом сказал снайпер, достал пистолет и выстрелил раненному в сердце. Тот дернулся и мгновенно умер.

      Минивэн был в хорошем состоянии и резво бежал по дороге. Михаил задремал. Ему приснилось море где-то в Италии или во Франции, а может и в Испании– он там много раз работал. Ласковое солнце, мягкая, соленая вода, шумные пляжи… Гасконец проснулся, включился в реальность. Ярко светило солнце. Минивэн стоял в лесополосе. Деревья шумели от ветра, громко стрекотали кузнечики, слышалась далекая перестрелка. Угрюмый раскладывал спальник.

      – Дежурим по два часа. Отдыхаем до вечера. Выходим в сумерках.

      Снайпер лег, повернулся на бок и сразу уснул. Михаил вышел из машины, потянулся, разминаясь, вздохнул. Пахло сухой землей. Гасконец задумался. Кто из окружения генерала Черкасова мог слить информацию? Или крот здесь – в Донецке? На Донбассе всё так перемешалось, что трудно понять, кто свой, а кто – чужой. Хмурый рассказывал, что в Макеевке жили два гаишника. Они работали на территории Украины, а на выходные приезжали домой в ДНР. Когда их здесь арестовали, они удивлялись: «Мы же не воевали! Просто работали по специальности – следили за соблюдением правил дорожного движения!». Кто они? Свои или враги? Михаил улыбнулся комичности ситуации. А если крот – в Москве, то на каком уровне? Информация ушла очень быстро! Похоже, что предатель в верхнем эшелоне власти. Скорее всего, о приезде Михаила противник узнал накануне встречи генерала Черкасова с Гасконцем. А здесь, в Донецке, сработала многочисленная украинская агентурная сеть. Оперативно! Но немного просчитались, недооценили противника. Размышляя, Михаил не заметил, как пролетело время. Прошло два часа. Тронул Угрюмого за плечо. Тот мгновенно открыл глаза, кивнул, потянулся, встал и вышел облегчиться. Вернулся:

      – Ты чего не ложишься?

      – Не хочу спать.

      – Не нарушай главную заповедь спецназа!

      – Какую?

      – Если есть возможность поесть и поспать – надо поесть и поспать!

      – А если не хочется? – улыбнулся Михаил.

      Но Угрюмый был серьезен:

      – Вечером выходим. Налегке. Неизвестно, как далеко пройдем, неизвестно сколько времени будем в автономке. Неизвестно, когда ты сможешь сытно поесть и сладко поспать!

      Михаил кивнул, послушно залез в спальник и вскоре уснул.

      Темнело. С полупустыми рюкзаками хорошо вооруженные разведчики, следуя на некотором расстоянии друг от друга, подошли к поселку Зарощинское. Село встретило тишиной и темнотой. В плодовых деревьях шумел ветер. Лениво лаяла собака. Угрюмый осмотрел крайний дом.

      – Людей нет, – прошептал снайпер, – расположимся здесь. До «укропских» позиций километра три-четыре. День наблюдаем, а ночью подойдем ближе и оборудуем лежку.

      – Добро, – Михаил кивнул.

      Разведчики проникли в дом, забрались на чердак и расположились