Лекции о Лейбнице. 1980, 1986/87. Жиль Делёз

гипотетическое определение того, что такое непрерывное. Это выглядит тем более причудливо, что для того, чтобы получить это определение непрерывного, я воспользовался тем, что внешне вводит дискретность, то есть сингулярность, когда нечто меняется; и, видите, это отнюдь не противостоит моему приблизительному определению, а, наоборот, позволяет мне его сделать.

      Лейбниц говорит нам: мы знаем, что у всех нас есть восприятия, например я вижу красное, я слышу шум моря. Это восприятия; более того, за ними следовало бы зарезервировать особое название, так как они являются осознанными. Такое восприятие, наделенное сознанием, то есть восприятие, воспринятое как таковое неким «Я», мы называем апперцепцией, от слова apercevoir, апперципировать. Ведь в действительности я апперципирую восприятие. Апперцепция означает осознанное восприятие. Лейбниц говорит нам, что, коль скоро это так, должны быть неосознанные восприятия, коих мы не апперципируем. Мы называем их малыми восприятиями, это бессознательные восприятия. Зачем ему это? Действительно, зачем? Лейбниц приводит две причины: дело в том, что наши апперцепции, наши осознанные восприятия всегда являются глобальными. То, из чего мы апперципируем, всегда относится к некоему целому: вот к этому рассуждению Лейбниц постоянно прибегает – если есть сложное, то необходимо, чтобы было и простое, – и возводит его на уровень принципа; а это не само собой разумеется, вы понимаете, что он имеет в виду? Он имеет в виду, что неопределенного не существует, а это само собой не доказывается, так как подразумевает актуальное бесконечное. Необходимо, чтобы существовало простое, так как существует сложное. Немало людей подумают, что целое является сложным до бесконечности, и это сторонники неопределенного, но Лейбниц по иным причинам думает, что бесконечное является актуальным, а значит, необходимо, чтобы существовало [нрзб.]. Раз это так, то, поскольку мы воспринимаем общий шум моря, когда сидим на побережье, необходимо, чтобы у нас были малые восприятия каждой волны – как обобщенно говорит Лейбниц – и, более того, каждой капли воды. Почему? Это своего рода логическое требование, и мы увидим, что оно означает.

      То же самое рассуждение на уровне целого и частей – на сей раз он тоже прибегает к нему, ссылаясь не на принцип тотальности, а на принцип причинности: то, что мы воспринимаем, есть всегда следствие, необходимо, чтобы существовали причины. И необходимо, чтобы причины воспринимались сами по себе, иначе не будет восприниматься следствие. На сей раз капельки – это уже не частицы, которые составляют волну, а волны – не частицы, составляющие море, но капельки и волны «вступают в игру» как причины, производящие следствие. Вы скажете мне, что разница небольшая, но я как раз замечу, что во всех текстах Лейбница всегда существуют два отчетливых аргумента, которые непрерывно сосуществуют: аргумент, основанный на причинности, и аргумент, основанный на частях. Отношения «причина – следствие» и отношения «часть – целое». Вот так, стало быть, наши осознанные восприятия