Марсианин. Эдгар Грант

жестикулировали, включали через мобильные колонки на всю катушку назойливый рэп. Тогда к ним подходил кто-то из служащих парка и просил убавить звук. Покричав и поругавшись, негры выполняли требование, и над лужайками снова воцарялся покой. Одна из таких шумных компаний из четырех негров сидела за столиком у соседнего шатра. Пили пиво с чипсами, орали что-то друг на друга. Потом вступили в перепалку с посетителями и поваром.

      Официант как раз принес Мише с Яной большую тарелку ребер и, увидев, как они заинтересованно наблюдают за тем, что происходит в соседнем кафе, извиняющимся тоном сказал:

      – Нигеры совсем страх потеряли. Ведут себя, как будто все им должны.

      – Почему? – спросил Коган.

      – Это BLM16. Активисты, наверно. Теперь белые должны перед ними стоять на коленях за то, что они когда-то были рабами. Сейчас эти ребята перебрали пива и буянят. Не хотят рассчитываться.

      – Понятно, – Миша потерял интерес к происходящему и переключился на обильно политые соусом барбекю, исходящие ароматным дымком ребра.

      Тем временем компания все-таки расплатилась с официантом, в голос обматерила всех посетителей, вышла из кафе и двинулась вдоль фудкорта в их направлении. Когда они проходили мимо их столиков, жирная, с гротескно затянутым в обтягивающие лосины толстым, обвисшим задом афроамериканка повернулась в их сторону и прокричала:

      – Fuck you, белые свиньи! Скоро вам, расистам, всем конец. Калифорния будет черным штатом.

      – Сама иди в жопу, жирная свинья, – ответил молодой парень с соседнего столика.

      – Вы слышали! – завизжала нигерка. – Он назвал меня свиньей! Расист! Белая мразь! Ты заплатишь за наше рабство, – она подбежала к столику парня, схватила бокал с пивом и, расплескивая его себе на итак несвежую майку, одним махом выпила под гогот и одобряющие крики своей компании.

      Миша при виде этой сцены замер от удивления со свиным ребром в руке и открытым ртом, набитым картошкой. Поза его была, наверное, настолько нелепа, что черная толстуха ее заметила и закричала:

      – А ты что вылупился! Тоже расистская свинья! Мы вас всех поставим на колени, – она подскочила к их столу и протянула руку к Яниному бокалу с пивом.

      То, что произошло дальше, заставило Когана поперхнуться. Яночка, которая сидела полубоком, молниеносным броском прихватила сверху тянущуюся к ее пиву ладонь и резким движением отвела вниз и назад. Нигерка завизжала от боли и, выпучив глаза, упала на колени перед их столом.

      – Яна! Ты что творишь, – ошеломленно спросил Миша по-русски.

      – Нехрен лезть. Пусть знает свое место. А ее место на коленях, – она чуть повела вывернутую ладонь назад, и толстуха еще громче заверещала от боли.

      В этот момент к столику подскочили черные парни из ее компании, но вместо того, чтобы наброситься на парочку, они схватили свою визжащую подругу под локти и, лопоча «Chechen. Chechen. Russians»17, потащили ее прочь от фудкорта. Та, еще немного

16

Black Life Matter – черные жизни имеют значение. Движение за права темнокожих.

17

Чеченцы. Чеченцы. Русские.