Весь невидимый нам свет. Энтони Дорр

луг и плавный силуэт строений. Сельский дом и сарай. Окна не горят, движения не видно.

      – Мари, я вижу гостиницу.

      – Ты сказал, они переполнены.

      – Эта выглядит приветливой. Пошли. Осталось совсем немного.

      Он вновь несет дочь. Еще чуть больше полкилометра. Окна сельского дома по-прежнему темны. Сарай чуть подальше. Мастер прислушивается, но слышит лишь стук крови в ушах. Ни собачьего лая, ни света фонарей. Возможно, крестьяне тоже сбежали. Он ставит Мари-Лору на землю перед сараем и тихонько стучит. Ждет, потом стучит снова.

      Замок – новенький навесной «Берке», с одним ригелем; мастер легко вскрывает его своими инструментами. Внутри овес, ведра с водой и медленно кружащие слепни, но лошадей нет. Он открывает стойло, усаживает Мари-Лору в уголок и снимает с нее туфли.

      – Вуаля, – говорит он. – Один из постояльцев завел в фойе своих лошадей, так что тут немножко пахнет. Но сейчас портье его выталкивают. Смотри, вот он уже за дверью. До свиданья, лошадка! Отправляйся спать в конюшню, пожалуйста!

      Лицо у дочки растерянное. Испуганное.

      За домом сад и огород. В полутьме можно различить розы, латук, листовой салат. Клубника по большей части еще не созрела. Мягкие белые морковки с налипшей на корешки черной землей. Ничто не шевелится; в окне не возникает крестьянин с ружьем. Мастер снимает рубашку, набирает в нее овощей, наливает воды из крана на улице, закрывает дверь и кормит дочь. Затем укладывает ее на свое пальто и вытирает ей лицо своей рубашкой.

      Остались две сигареты. Затяжка, выдох.

      Следуй путем логики. У каждого следствия есть причина, из каждой трудной ситуации есть выход. К каждому замку можно подобрать ключ. Можно вернуться в Париж, или остаться здесь, или идти дальше.

      Снаружи долетает совиное уханье. Далекие раскаты грома или канонады, а может, того и другого. Он говорит:

      – Гостиница очень дешевая, ma chérie. Хозяин сказал, наш номер стоит сорок франков на ночь, но только двадцать, если мы сами приготовим себе постели.

      Он прислушивается к ее дыханию.

      – Я сказал: «Конечно мы сами приготовим себе постели». А он ответил: «Отлично, я дам вам доски и гвозди».

      Мари-Лора не улыбается.

      – Теперь мы отправимся к дяде Этьену?

      – Да, Мари.

      – Который на семьдесят шесть процентов сумасшедший?

      – Он был с твоим дедом – своим братом, – когда тот погиб. На войне. Надышался ипритом и немного сдвинулся умом. Начал видеть всякое разное.

      – Что значит «всякое разное»?

      Раскаты все ближе. Сарай слегка подрагивает.

      – То, чего нет.

      Пауки ткут паутину между потолочными брусьями. Мотыльки бьются в стекло. Начинается дождь.

      Вступительные экзамены

      Вступительные экзамены в школу национал-политического образования проходят в Эссене, в тридцати километрах от Цольферайна, в душном танцзале, где работают три огромных электрических калорифера. Один беспрерывно лязгает и плюется паром, несмотря на