Хи-хи–химеры. Феофан Афиногенов

      Потом посидели неловко,

      Поели и молча ушли,

      Два стула с собой унесли

      И шкаф, обвязавши веревкой.

      И только белесые мошки,

      Над лампой все так же кружили,

      Да где-то в экстазе вопили

      Счастливые, глупые кошки.

      Философское

      Выйду утром на дорогу,

      Сброшу путы бытия

      И, хвалу вознесши Богу,

      В дальний путь отправлюсь я.

      Я возьму покрепче посох

      И холщовый узелок,

      Растворюсь в медвяных росах,

      Солнца сделаю глоток.

      И пойду в края чужие,

      Бесприютен, наг и бос,

      Будут сосны вековые

      Мне шуметь среди берез.

      Я узнаю тайны жизни,

      Я постигну смерти суть

      И смиренной укоризной

      Просвещу кого-нибудь.

      Среди звезд я побываю,

      В бездны мрачные спущусь…

      Я немного погуляю,

      А к обеду возвращусь.

      Мой приятель

      Вот бы было здорово

      И зимой и летом

      Щеголять по городу

      Только с пистолетом.

      Он изящней девушки

      И надежней друга,

      Перед ним пасует

      Двор и вся округа.

      Скопом разбегаются

      Быдло-хулиганы,

      Пьяницы и жулики,

      Бомжи-наркоманы.

      Хорошо в конторы

      Разные ходить:

      Все вопросы запросто

      Можно обсудить.

      В транспорте он тоже

      Может пригодиться —

      Ведь тогда с комфортом

      Можно прокатиться.

      На работу тоже

      Только вместе с ним.

      А на рынке просто

      Он незаменим.

      С видом Клинта Иствуда

      И звездой шерифа

      Стану я героем

      Сказки или мифа.

      С замираньем сердца

      Будет детвора

      Эти сказки слушать

      С ночи до утра.

      Терпимость

      С утра, отправленный в наряд,

      В пустыне чахлой я влачился.

      Вдруг длинноносый демократ

      На перепутье мне явился.

      Подпрыгнул, в ухо заорал:

      «Восстань скорее! Виждь и внемли!» —

      Он мне грозил, потом стращал

      И матом слал в родные земли.

      Я слушал, не перебивал,

      Потом, решив уединиться,

      Четыре очереди дал

      По диссидентским ягодицам.

      Он завопил и убежал

      За горизонт быстрее лани —

      И на судьбу свою роптал,

      Воздев горе худые длани.

      Я же цыгарку засмолил,

      Втянул сухой дымок чужбины…

      «Пускай живет, – себе решил, —

      Пусть машет веткой Палестины.

      А я тем временем пойду

      Сапог