Медведь. Сергей Фокин

будто у плачущего актера. Она немного пополнела, как бывает с женщинами к сорока годам, а прежде четко выраженную фигуру рассмотреть было почти невозможно: давно не глаженный мешковатый халат и фартук ее попросту скрадывали.

      Геннадий вышел только через несколько минут, когда набежавшие дети волоком потащили обе сумки в комнаты.

      – Здорово, зятек!

      Вот он почти не изменился – такой же худой и низкий ростом, только лицо припухло немного. А когда говорил – рот кривил на сторону, будто хотел в следующую секунду сплюнуть. Под покрытой щетиной губой выделялся золотой зуб.

      Они пожали друг другу руки, и ладонь его оказалась мягкой.

      – Что-то не торопился ты к мамане-то, – усмехнулся Геннадий. – Забыл старуху.

      – Занят был на вахте. – Виктор заранее продумал, что ответить на этот вопрос. – Вернулся в прошлую субботу. Телеграмму увидел – и сразу сюда.

      – Наверно, есть хочешь? – озабоченно спросила сестра.

      – Я там привез кое-что, посмотри в сумках, – кивнул Виктор.

      – Накрывай на стол, – скомандовал жене Геннадий.

      Когда один из ребят принес отцу две подарочные бутылки виски, тот брезгливо повертел их в руках и сказал:

      – Лучше бы пять бутылок водки на эти деньги купил…С жиру вы там беситесь, что ли?

      Виктор пошел в ванную, чтобы умыться, и увидел, что та полна замоченного белья. Стиральной машины нигде не было видно. Краны стояли те же самые, что и десять лет назад: похоже, лишних денег в семье не водилось.

      Когда он вошел в зал, сразу обратил внимание на телевизор – черно-белый «Рекорд-345», ютившийся на облезлой тумбочке. Такую технику не производили, наверно, с конца восьмидесятых. Кроме него, здесь находился сервант тех же времен, наполненный не нужной никому сейчас хрустальной посудой, потертый диван с двумя креслами неопределенной расцветки, и книжный шкаф, в котором стопками лежали журналы «Новый мир» и «Моделист-конструктор». Между кресел стоял поломанный детский велосипед.

      Виктор словно в юность вернулся. Впрочем, сразу же защемило сердце: ясное дело, что не от хорошей жизни все это барахло в доме содержится.

      – Показывает? – спросил он, кивнув на телевизор.

      – А чего ему будет? – хмыкнул Геннадий.

      Когда сели за стол и разлили по первой рюмке, Елена как-то виновато посмотрела на брата и сказала:

      – Ты не смотри, что у нас так бедно, Витя. Мы живем нормально.

      Он кивнул и спросил первое, что приходит в голову в такой ситуации:

      – Как у вас с работой?

      Елена бросила быстрый взгляд на мужа, но тот как раз смачно закусывал соленым огурцом, купленным Виктором по случаю прямо на трассе.

      – Плохо с работой. Никак не могу найти. В городе вообще трудно стало. Сейчас вот от собеса ухаживаю за двумя пенсионерами. Зарплата небольшая, зато не задерживают, как раньше бывало.

      – Ей бы куда по сменам устроиться, – прожевав, кивнул Геннадий. – Чтобы ночные платили. Соседка вон по пятнадцать штук огребает, так еще лестницу моет.

      – Я тоже мыла! – вспыхнул вдруг Елена. –