Приключения Сони в картинной галерее. Ксения Андреевна Кабочкина

немного задержалась. Ещё раз отодвинула кружевной полог, внимательно взглянула на Атлантиду. Картина по-прежнему показывала выхваченный из жизни застывший фрагмент – развевающееся платье, золотые локоны, смеющееся лицо…

      «Хм… Показалось», – успокоилась Соня и кинулась догонять одноклассников.

      Из-под чёрной накидки сверкнули ей вслед холодным светом зелёные глаза.

      Глава 3

      И грянул выстрел

      Экскурсия продолжалась.

      4 «А» прошёл второй этаж, побывав во всех залах, и поднимался уже на третий, когда Соне всё-таки удалось протиснуться к Ирине Сергеевне. «Хоть в чём-то сегодня повезло», – девочка иронично улыбнулась.

      Вот и третий этаж. В первом зале были уже не картины, а полки с куклами.

      – Игрушки Атлантиды, – пояснила экскурсовод. – Андрей Андреевич подумал, что несправедливо будет, если куклы девочки, которая так много значила для талантливого художника, останутся пылиться в каком-нибудь чулане. Он вообще относится к портрету Атлантиды, как к живой девочке, в этом Андрей Андреевич сам не раз признавался. Это звучит несколько странно, однако на самом деле директору просто жаль погибшего ребёнка, он любит детей.

      – Что поделать? Сбрендил, – услышала Соня за спиной и оглянулась.

      Это был незнакомый мальчик – друг Ромы, которого тот притащил с собой.

      – Почему сбрендил? – вступилась она в защиту директора. – Тебе же сказали, он детей любит, и ему жаль Атлантиду.

      – Ой-вой-вой, – стал кривляться мальчик, – защитница нашлась. – Какой нормальный человек будет относиться к неодушевлённой вещи, как к живому существу? Рома, это у вас умственно отсталая, или как?

      Рома прыснул в кулак, но вслух сказал:

      – Владик, зачем ты так? Лучше не лезь, а то получишь в глаз.

      – О кого? От неё? Я?

      – Да. Ну, в крайнем случае, от её старших друзей.

      – Друзей? – с сомнением изрёк Владик. – С чего ты взял?

      – Да уж знаю. Сам получал, – неохотно пояснил Рома.

      – В глаз?

      – Не. По затылку. От рыжей фурии. А она, между прочим, лет на пять старше.

      – Алиев, тише! – шикнула на него Марья Ивановна.

      Кукольный зал кончился. В следующем зале кукол больше не было, но не было и картин. Зал был пуст. Вся левая его сторона, наверное, была окном, потому что стену целиком, от потолка до пола, закрывали плотно задвинутые шторы.

      – А сейчас прошу отойти на середину зала, – попросила Ирина Сергеевна.

      4 «А» с родителями, учительницей и присоседившимися к ребятам другими посетителями музея повиновались, недоумённо переглядываясь и вертя головами по сторонам.

      – Сейчас вы увидите одну из самых больших картин в творчестве Звездочеева, – торжественно объявила тем временем экскурсовод. – Эта картина – лучшее творение Глеба Юрьевича. Наряду, разумеется, с «Атлантидой». Итак, внимание, перед вами…

      Она взялась за свисавший с карниза шнурок

      – … картина