Мерзкие боги. Екатерина Карташова

на молодом ветру. На этот серебряный перезвон обратила своё внимание Лучезарная Ая, стоявшая рядом с ним.

      – У тебя праздник, Дооку? – чуть слышно прошептала она, немного склонив голову набок.

      – Как и у всех, – тихо ответил он, не отводя взгляда от тела бога Аки. – Смотри, как пышно празднуем, какие подношения, какая речь. А какая у виновника торжества маска! Не обзавестись ли и нам такими?

      – Мы и так постоянно в масках, – проговорила она холодно, на чём их беседа и прекратилась.

      Когда речь Властного Оты была окончена, процессия под возобновившиеся стенания плакальщиц двинулась к кострищу. Возле носилок оставлялись цветы вместе со словами прощания. По знаку жреца Мары от священной угольницы зажгли четыре факела, которые передали Властному Оте, Несокрушимому Нату, Мудрому Дооку и Речивому Тату. От их прикосновения и вспыхнул огонь, навсегда отделивший бога Аки от мира живых.

      К вечеру с холмов стал спускаться туман. Он выбрался из-под кустов Костяного леса и, миновав место церемониального костра, пополз к жилищам людей. На улицах поселения теперь было тихо и безлюдно. Проводы окончились, дух бога Аки освободился от тела. Тщательно собранные останки по указанию Властного Оты отнесли в главный зал недостроенного Храма.

      Мудрый Дооку стоял у окна. Стакан в его руке уже опустел и, заметив это, Несокрушимый Нат взял со стола бутылку, чтобы снова наполнить его на правах хозяина.

      – Хватит уже пялиться туда, – сказал он отрывисто, подходя к гостю. – Что тебе не даёт покоя? Ты сам слышал, Ота обещал, что мы достроим Храм.

      – Без Аки это будет всего лишь большой дом, – возразил Дооку. Он протянул стакан другу, и тот незамедлительно наполнил его тягучим красным вином. Богатый оттенками аромат медленно поплыл по комнате.

      – Значит, будет дом, – голос Ната был безразличным. Он оставил бутылку на столе, а сам погрузился в большое плетёное кресло, выложенное подушками. Закинув ноги на табуретку, Несокрушимый прикрыл глаза. – Хорошо, что этот проклятый день подходит к концу.

      – Ничего не изменится, – Дооку перевёл взгляд на собеседника, – пока мы не узнаем правду об Аки.

      – Ты же сам говорил, – устало вздохнул Нат. – Упал с обрыва и сломал шею.

      – Это лишь моё предположение, – возразил Мудрый и снова посмотрел в окно, где в надвигающейся темноте всё ярче разгорались факелы вокруг Храма. – Это могло быть убийство. А тот, кто сумеет убить бога, сам станет равным ему. Понимаешь, о чём идёт речь?

      Нат снова вздохнул, открыл глаза и встал со своего насиженного места.

      – Идём в кладовку, поищем другую бутылку, – пробубнил он, – хочу закончить вечер чем-то покрепче.

      Они зашли в узкую тёмную комнату, с карабкающимися по стенам многочисленными полками. Нет зажёг лампу и стал высматривать среди множества бутылок ту, что могла бы подойти его нынешним желаниям.

      – Мне казалось, тут была настойка, – задумчиво проговорил он. – Раз