Роман с Алисой. Любовь и совет. Или нет?. Анастасия Полянина

выражением лица на свете. Свекровь сидела за обеденным столом. Она только что опустошила чашку, в которой я подала ей крепкий кофе. Аллочка постукивала наманикюренным пальцем по стеклянной столешнице.

      – Я не думаю, что захочу задержаться в этой стране надолго, – деловито ответила она и зыркнула на меня как на врага народа.

      – Что, даже чаю не попьете?! – пошутила я.

      Аллочка подняла голову и ехидно улыбнулась.

      – Можешь приготовить мне гостевую комнату, девочка.

      О, черт. Только этого еще не хватало…

      Тут я услышала, как в спальне захныкала Катюша.

      – Прошу меня простить, – сказала я свекрови и отправилась к дочери.

      Катюшка не проспала и половины того времени, на которое я рассчитывала, но выглядела на удивление бодрой и веселой.

      – Пойдем, пупсик мой. К тебе кое-кто пришел… – обратилась я к малышке и достала ее из кроватки.

      Аллочка даже не взглянула на внучку, когда мы с ней зашли на кухню. Она что-то нервно печатала в своем смартфоне.

      – Смотри, Катюша! Кто там у нас? Бабушка? Да, это бабуля! Поздоровайся с бабулечкой! – разговаривала я с дочерью сладко-приторно. Краем глаза я заметила, как с каждым новым моим словом лицо свекрови становилось все багровей и багровей. Она посмотрела на меня с лютой ненавистью, а потом на внучку – с нескрываемым равнодушием.

      Мои материнские чувства были задеты – я ринулась в бой. Я подошла к свекрови впритык.

      – Пойдешь на ручки к бабушке? – спросила я у дочери, как будто она могла мне ответить. На лице Аллочки выскочил испуг.

      – Не бойтесь, Алла Геннадьевна! Она сегодня почти не кусается! – сказала я свекрови и протянула ребенка.

      Она откровенно растерялась. Но внучку на руки взяла – так, как будто ей вручили что-то грязное и неприятное. Свекровь не знала, как пристроить малышку у себя на руках. О том, чтобы ласково прижать ее к своей груди, и речи не шло, конечно.

      И тут Катюша приподняла головку, открыла ротик и… смачно чихнула. Прямо на Аллочку, распространив свои слюнки по ее подтянутому лицу и зоне декольте.

      «Да, это моя девочка!» – подумала я злорадно.

      Но на своем лице я изобразила искреннее сочувствие.

      – Ох, какая неловкость! – запричитала я, – Алла Геннадьевна, вы не переживайте – она не болеет! Это просто пыль. Я забыла, когда последний раз прибиралась…

      На лицо Аллочки я смотреть не могла – боялась не сдержаться и заржать.

      Решив более не испытывать судьбу, я забрала у свекрови свою дочь.

      Когда Ромка с Марусей вернулись домой, я первым делом испепелила его взглядом. Он посмотрел на меня виновато.

      – Прости меня, Лисичка, – сказал он мне на ухо и оставил легкий поцелуй на щеке, – Где мама?

      – У «себя» в комнате! – процедила я сквозь зубы и принялась помогать Марусе раздеваться.

      – Веселье начинается… – выговорил мой муж сокрушенно.

      Свекровь не заставила себя долго ждать. Она с важным видом вышла в прихожую.

      – Привет,