Пляжный батальон, невыдуманные истории и ненаучная фантастика. Нил Овадда

оказаться в Свердловске, а потому о том, чтобы взять его с собой, даже и не подумал.

      Пять цифр! И вон, у выхода из зала несколько телефонов-автоматов. От нечего делать я смотрел на людей, который стояли, ожидая своей очереди, входили в кабинки, выходили… Ах, если бы я знал эти пять цифр! Но я их не знал.

      И я провел мучительную ночь, то впадая в дремоту, то просыпаясь от холода. Прошел Новый Год по свердловскому времени. Потом прошел Новый Год и по московскому времени, а я то сидел в полудремоте, съежившись и ожидая медленно приближавшегося утра, то вставал и ходил по залу, чтобы хоть немного согреться.

      Конец поездки обошелся без дальнейших приключений. Нас вовремя позвали на посадку, посадили в самолет, и через примерно три часа мы благополучно приземлились в Домодедово. Не заезжая домой, я поехал прямо в Избу и попал туда где-то после обеда. Так что вечер первого января и даже футбол второго я имел.

      Но воспоминание об ужасной длинной и холодной ночи в полутемном зале ожидания в сорока минутах от всех соблазнов вечеринки у моих знакомых, куда я не мог попасть из-за незнания несчастных пяти цифр, осталось надолго.

      Вот вам и цена информации.

      Нил Овадда Из серии «Невыдуманные истории»

      ЗАПИСКИ ИЗ ЭКСПЕДИЦИИ

      В 60-е годы автору этих строк судьба подарила возможность побывать в экспедициях в нескольких местах, где, как тогда было принято говорить, происходили чудеса космической эры. Одним из этих мест был Капустин Яр – полигон, где проводились пуски ракет, в том числе, геофизических и метеорологических. Несколько случаев, которые произошли со мною в этих экспедициях и стали темой приводимых ниже рассказов.

      Пьяница поневоле

      Моя первая экспедиция в Капустин Яр была в июне 1959 года. Я участвовал в пусках геофизических ракет, поднимавшихся до высоты около 200 км. Научные приборы устанавливались в специальном продолговатом контейнере длиной около двух метров, который, в свою очередь, помещался в устройстве в виде трубы, укрепленной на боковой поверхности ракеты. В полете приборный контейнер отстреливался и отлетал от ракеты на некоторое расстояние. Таким образом, измерения проводились в чистой атмосфере. Потом контейнер опускался на землю на парашюте. Последующие поиски этого парашюта и деление (честное) найденных сокровищ (сама парашютная ткань, капроновые стропы, различные металлические детали) между участниками экспедиции могли бы стать темой отдельной истории, но… «вернемся к нашим баранам».

      Итак, обстановка: жаркий июньский день в степи. Идет подготовка к пуску. Ракета лежит на лотке, который еще не поднят. Труба, в которую устанавливается контейнер, находится в горизонтальном положении относительно недалеко от земли. Специалисты возятся с контейнером, проводя последние операции и тщательно протирая его спиртом – ведь измерения масс-спектрометрами и манометрами