Поле солнышонков. Вера Пчелинцева

хотелось выйти на прогулку, тем более после того, как поезд остановился, жаркий воздух перестал продуваться.

      С перрона доносились шумливые голоса: бурные радости встречи, строгие наставления провожающих. Чтобы отвлечься, Юля предложила сестричкам поиграть в слова.

      – Я говорю первая. Вагон. Надя, на какую букву заканчивается слово?

      – На «эн», – сморщила носик старшая, – я поняла. Носок. Люб, теперь ты.

      – Я?

      – Да, Любочка. Надя сказала «носок», слово заканчивается на «к», значит, ты придумай слово на букву «ка».

      – Картошка!

      Минуты потихоньку бежали. Когда весь словарный запас девочек был исчерпан, Юля принялась учить их игре в крестики-нолики. Любочка всё хотела играть в прятки, но где ж тут спрячешься? Попробовали в жмурки, и то тут же проигрались.

      – А вот и я! – Наталья в проеме дверей купе выглядела чуть ли не ангелом-спасителем.

      – Бабуля! – повисли на ней девчонки.

      – Осторожнее! Осторожнее! Смотрите, чего я принесла! – И бабушка-красавица поставила на стол, полный черновичков с крестиками-ноликами, красивую коробку, перевязанную красненькой ленточкой. А в Юлины руки попал огромный пакет со всевозможными сладостями.

      – Юленька, спрячь пока. Не выкладывай! Сейчас покушаем, а потом будем праздновать.

      С этими словами Наталья Николаевна извлекла еще одну коробочку, попроще, и все сразу удивились, как они не почувствовали с первого мгновения прекрасный аромат запеченной курочки! Курочка с золотистыми бочками лежала в окружении небольших кругленьких, таких же золотых картошечек…

      – Надо еще проводницам отнести немножко, угостить, – рассуждала радушная хозяйка. – А вот и ваш любимый кепчук, – обратилась она к внучкам, доставая красивую пластиковую бутылочку с изображением сочных помидоров.

      – Бабушка! – вспыхнула Надя. – Опять ты слова коверкаешь!

      – Что я не так сказала?

      – Надо говорить кет-чуп! – четко, по слогам произнесла девочка.

      – Ну, я и говорю, кеп-чук! – так же четко, по слогам отчеканила Наталья Николаевна, и все дружно рассмеялись.

      – Бабушка, ты не исправима! – Махнув на нее рукой, Наденька первой уселась за столик.

      После такого необычного для пассажирского поезда застолья баба Наташа разрешила девочкам побегать по вагону. Маленькие непоседы только и ждали этой минуты и, словно парашютики белого одуванчика, полетели вперед, до тамбура и обратно. Прыг-скок, и снова полет.

      – Это меня начальство задобрило, – кивая на щедрое угощение, пояснила Наталья.

      – За что? – Юля с нетерпением ждала объяснений всего случившегося.

      – За то, что случилось с нами, когда во Владивосток ехали, – Наталья Николаевна еще раз выглянула в коридор, окинув взглядом внучек, до упора открыла сдвижную дверь, чтобы она не захлопнулась на ходу, и начала свой рассказ:

      – Так хорошо, впрочем, как и предыдущие два года, начался наш маленький отпуск. Сели в Москве. Втроем, целое купе наше. Мы с Костиком