Четыре серых цыпленка Мистера А. Генри Ким

начинают скакать по стенкам черепов как обезумевшие, топча любые попытки здраво мыслить. Это называется любовью – высшей степенью скаканья лягушки в голове».

      Маму ответ сына вполне устроил, и она попросила задёрнуть шторы. Она любит ложиться спать сразу после того, как возвращается домой. Вероятно, просыпаясь через час-другой, она забывает о том, как болели её ноги и как прошёл ужасный рабочий день. Возвращаясь домой, она вновь становится человеком с потребностями: потребностью во вкусной еде, в горячей ванне, в музыкальном шоу, отвлекающим её от реальности ежедневного подъёма в шесть двадцать.

      Рим практически не видится с матерью, когда она приходит домой. Где-то ему говорили, что когда дети вырастают, так всё и происходит. Когда мама ложится спать, он готовит себе что-нибудь из продуктов, которые она приносит домой, и уходит в свою комнату. В двадцать восемь лет. Завтракает-обедает-ужинает, играет в компьютерные игры и заваливается на кровать. В комнате Рима всегда беспорядок. В голове Рима всегда бардак. В жизни Рима бедлам. Закрывая глаза, Рим пытается заснуть.

      Ночь – пора размышлений, шабаша и ведьм. Волшебное время, готовое раздавить тебя своим существом. Многотонным прессом тело прижимают к кровати, и оно мнётся до натяжения матраса, до хруста костей, до лопнувших в глазах капилляров. Машины, что там, цистерны крови выруливают через узкие закрытые дворы, и сердце пытается всасывать мягкую тестоподобную субстанцию. Лёгкие забывают, как работает поступательное движение; кистями и стопами можно сбить температуру, избавиться от пульсирующей вены на лбу.

      – Извините, у вас нет холодного пива?

      – Дайте мне это, я подержу его в руках.

      Пресс опускается сантиметр за сантиметром, и из матраса выскакивают пружины. Копчиком, локтями, шестью из семи позвонков шеи ты касаешься пола, глаза чуть приоткрыты, не в силах моргать. Ножки кровати отлетают и со звоном пронзают окно. Туман повышенной влажности застилает тот обозримый участок, что остаётся наблюдать ещё пару секунд. Нос вваливается в череп, хрящ, виляя, легонько касается коры мозга. И когда вот-вот должен погаснуть последний свет – огонёк сигары в переполненной ванне глаз, – пресс замирает. Пресс останавливается; в поршень, толкающий его сверху, перестаёт поступать энергия от заглушённого мотора, и вся эта тяжесть продолжает сдавливать тело на четверти вдоха. В таком положении Риму предстоит провести несколько часов до утра.

      Приятно познакомиться, меня зовут Рим!

      Сил едва хватает на один звонок.

      – Здравствуйте, я звоню по поводу исследования нарушений сна. Я заполнил вашу анкету, когда можно прийти на собеседование?

      Глава пятая

Мистер А

      – И она ещё смотрит на меня таким взглядом. Ждёт, что я отвечу! А музыка орёт, и осёл носится по магазину с забором на шее! – перегнувшись через стол, рассказывал Мистер А. Все засмеялись, кроме Анны, залившейся румянцем. Альберт даже подавился вином и облил рубашку. Тут заулыбалась и Анна. – А я ни черта не понимаю! Тяжёлая