Благословенные монстры. Эмили А. Дункан

громко. Он привык к тому, что его эмоции проявлялись слишком сильно и громко, но теперь стало еще хуже. Его ярость никогда не выражалась прямой агрессией, поэтому мысль о том, чтобы наброситься на Серефина, попросту не находила в нем отклика. С его точки зрения, было бы намного интереснее составить запутанный план, который приведет Серефина к полному краху, но эту идею можно отложить на потом. В будущем месть могла стать необходимым инструментом. Малахия не знал, чего хочет Серефин, но братоубийство явно входило в перечень его интересов.

      – Пожалуйста, больше не протыкай меня кинжалом, – сказал Малахия, не поднимая лица от земли.

      Он услышал, как Серефин вздыхает и тяжело опускается на траву рядом с его головой.

      – Я… – Серефин колебался. – Только теперь я осознал, что был готов оплакивать твою смерть.

      Малахия перекатился на спину. Он понимал, что ему вряд ли удастся выжить. Скорее всего, Серефину еще придется погоревать.

      – Думаю, не существует слов, которыми я мог бы оправдать свой поступок.

      – Нет, – рассеянно подтвердил Малахия. Он снова чувствовал голод.

      Серефин откинулся на руки, устремив взгляд вверх, на кроны деревьев.

      – Если хочешь знать, я действительно рад, что ты жив.

      – Прозвучало так, будто тебя самого это удивляет.

      – Ну, ты мне не особенно нравишься.

      – Это взаимно.

      На мгновение что-то в выражении лица Серефина изменилось:

      – Когда-то давно я считал тебя другом. Прости. Это все, что я могу сказать.

      Малахия прищурился, пытаясь оценить, насколько изуродовано лицо Серефина. Он выглядел плохо. Кожу покрывали длинные, засохшие порезы, повязка на левом глазу говорила о плачевном состоянии глазницы. Волосы отрасли так сильно, что теперь он мог завязывать их в хвост, а его черты омрачала сильная усталость.

      – Все славки будут перешептываться у тебя за спиной, – сказал Малахия.

      Губы Серефина тронула еле заметная улыбка:

      – Кацпер не говорит мне, насколько все плохо, а это значит, что все еще хуже, чем я думал.

      – У одной Стервятницы в моем ордене столько же шрамов, сколько и у тебя, а она сражалась с тремя лешими одновременно.

      Спокойствие было нарушено странными звуками. Что-то неслось по лесу с пугающей скоростью. Серефин вскочил на ноги, а Малахия сел, но так и не поднялся с земли. Он обладал силой бога, так что его не особенно волновали ужасы этого леса. А вот разъяренный транавиец уже немного настораживал. Он отпрянул от клинка, который нацелился ему в лицо.

      – Кацпер! – воскликнул Серефин.

      Но юноша не собирался останавливаться. Малахия бросился на другую сторону поляны, испугавшись, что, если даст отпор, Кацпер этого не переживет. Он не хотел давать Серефину еще одну причину убить его. Малахия поднял руки:

      – Прошу, отзови своего генерала. Сейчас неподходящее время для драки.

      – Я не генерал, – пробормотал Кацпер, и Серефин удивленно моргнул:

      – Нет?

      – Лейтенант.

      – Нет…

      Кацпер