На Юго-Западном фронте и другие горизонты событий (сборник). Владимир Коркин (Миронюк)

галоп, навстречу им летел казачий разъезд.

      Кочевали из лазаретов в госпитали

      Степан и Александр не разлучались в дальнем тыловом лазарете. Здесь они фактически узнали, как в июне и июле развивались события на поле боя. Победа давалась ценой немалой крови. Затаив дыхание, слушали нижние чины воспоминания раненного солдата из 42-й пехотной дивизии о том, как погибли в сражениях всё командиры полков, как расстался с жизнью командир его 166-го пехотного Ровненского полка Сыртланов: полковник со знаменем первым в атаке вскочил на бруствер вражеского окопа, и пал геройской смертью. Другой боец из 3-го батальона миргородцев полковника Савищева 4-й армии говорил, как они под пулями брали один за другим чуть ли не пятьдесят рядов наэлектризованной проволоки. Трофеев захватили море – несколько тысяч пленных, орудия. Потери наших войск были ужасными, за одну неделю наступательных боёв русские войска потеряли только на Западном фронте восемьдесят тысяч убитыми и ранеными. Германская армия не гнушалась применять газовые атаки. Они услышали рассказ пехотинца 10-й армии, как у Сморгони немецкая газовая атака сгубила тысячи бойцов Кавказской гренадёрской и 48-й пехотной дивизии. Геройски погибли офицеры грузинских и мингрельских гренадер. Ушла из жизни, сняв маски, и 1-я батарея второочередной 84-й артиллерийской бригады поручика Кованько, его земляка.

      Ранения у наших друзей оказались не тяжёлые. Однако у обоих приятелей развился атеросклероз нижних конечностей, наметились нарушения в костной системе, у них возникали спарадические головные боли, причём со странными для молодых людей внезапными провалами в памяти и даже потерей сознания. Всё явственней проявлялись симптомы заболеваний сердечно-сосудистой системы. Медики полевых лазаретов, загруженные работой с тяжелоранеными, не могли уделять много внимания Хмелько и Миланюку, но и как выписать в часть? Можно комиссовать, только родом они из мелких украинских городков, да ещё и войной побитых. Всё ж кровь за отечество и царя-батюшку пролили. Для их лечения нужны совершенно иные условия. Консилиум врачей решил направить этих нижних чинов в глубокий тыловой госпиталь. Им повезло: попали в лазарет на колёсах. Проверив документы и разные формуляры, фронтовых друзей проводили в вагон для легкораненых. Тут воздух здоровее, чем в соседнем. Там лежат, постоянно постанывая, крест-накрест перебинтованные братья по оружию. Поезд двигался не спеша, долго стоял на станциях и разъездах. Они выскальзывали тогда в шинели, чтобы окунуться в морозец поздней осени, вдохнуть немного свободы, потоптать снежные замети, потрепать ласково, когда подвернётся, привокзальную собачонку, прикупить у проворных бабулек горячих шанежек, одну непременно подать своей сестричке милосердия, чтобы та осталась довольна, не оставила их без своего пригляда. Всё ж отчего-то ломило кости ног и рук, а когда и выкручивала их сила некая, да продолжались непонятные бабьи, как им казалось, обмороки. На конечной станции, сдавая их в губернский гарнизонный госпиталь,