По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 2. Сергей Борисович Ковалев

же произошло знакомство Лефорта и Петра, но большинство, всё же, полагает, что случилось оно в Немецкой слободе ещё во времена правления Софьи. Юного царя зачаровывала и влекла к себе загадочная жизнь этого «иноземного квартала», и женевец ловко использовал это, чтобы открыть ему её самую лакомую сторону – развлечения. Не будет большим преувеличением сказать, что именно «благодаря» Лефорту Пётр начинает курить и бурно употреблять алкоголь, а также знакомится с красавицей-немкой Анной Монс[81], – по-видимому, первым страстным увлечением будущего российского государя. И вот после падения Софьи в 1689 году царские милости начинают сыпаться на него как из рога изобилия. Не занимая, как и Гордон, никаких государственных постов и не имея, в отличие от того, какого-либо опыта самостоятельного военного командования, уже через год Лефорт производится в генерал-майоры, а ещё через год становится генерал-поручиком. Царь попросту обожает его, но – вот что интересно! – тот, в отличие от подавляющего числа подданных Петра, лично себе ничего не просит. Ни денег, ни деревень с крестьянами, ни подарков, ни наград. Забегая вперёд, скажу, что после своей смерти Лефорт оставит семье, по сути, одни долги, – оплаченные потом царём. У неё не окажется денег даже на его погребение[82]. Роскошный дворец, подаренный ему Петром и прозванный Лефортовским, женевец, к примеру, считал лишь своей временной собственностью, – как бы сегодня сказали, «служебной жилплощадью». Зато он хлопотал за многих своих знакомых, как иностранцев, так и русских, и, кроме Александра Меншикова да второй супруги царя Екатерины I, был единственным человеком, не боящимся обуздывать яростные вспышки гнева Петра, что, как известно, было смертельно опасно – в самом прямом смысле этих слов.

      Но всё это будет потом. Пока же Лефорт неотступно сопровождает молодого царя везде: едет с ним в Переславль-Залесский, на близлежащее Плещеево озеро, затем в Архангельск, участвует в военных манёврах и, конечно же, в обоих Азовских походах.

      В первом походе женевец начальствует над отдельным корпусом. К этому времени он уже три года командует в Москве собственным полком (именно он будет потом назван Лефортовским). Это, конечно, не идёт ни в какое сравнение с реальным боевым опытом генерала Гордона, но царь на такие «мелочи» внимания не обращает. Зато Гордону не всё равно. Как бывший командир Лефорта он прекрасно знает, что тот в условиях реальных боевых действий может наломать дров, и, как честный служака, старается ему помогать. Дело в том, что турецкий командующий азовским гарнизоном быстро замечает неопытность царского любимца и начинает направлять свои атаки чаще всего именно на его корпус. Так, в один из дней турки и татарская конница нападают на лагерь Лефорта и убивают множество его солдат. Можно, конечно, сказать, что на войне без потерь не обходится, да только атака эта следует средь бела дня, а лагерь практически не охраняется, так что если бы не срочная помощь Гордона, неизвестно, чем вообще могла бы закончиться та вылазка врага. Зато когда корпус шотландца начинает первый штурм

81

Op. cit., стр. 96.

82

http://ruskline.ru/monitoring_smi/2006/02/21/franc_lefort_stranicy_istorii/.