Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии. Моника Блэк

Третьи мучились кошмарами, вспоминая, что совершили или повидали[106].

      Отречение и замешательство сопровождались имплицитными вопросами вины. «Снится мне все это, что ли? – шептал своему психиатру после войны бывший солдат. – К чему все эти жертвы и утраты? Все напрасно»[107].

* * *

      Противодействие денацификации в западных зонах Германии со временем усилилось. Те, кто подвергся этому процессу, жаловались на произвольность сроков интернирования, неравные пайки и чувство, что иные, погрязшие в грехах сильнее других, несли меньшее наказание. К 1949 г. многие требовали полного отказа от денацификации, все чаще раздавались голоса за нечто большее – всеобщую амнистию, полное списание преступлений эпохи нацизма. При такой амнистии, надеялись многие, данные о подвергшихся денацификации будут уничтожены[108].

      В мае 1949 г. была принята конституция новой Федеративной Республики Германия – Основной закон – и создан парламент Западной Германии, бундестаг. Впервые с начала оккупации немцы в западных зонах получили определенную власть над собственными законодательными и другими мероприятиями. Страна стала полностью суверенной лишь в 1955 г.; до того Оккупационный статут от сентября 1949 г. оставлял верховную власть за западными странами в вопросах, касающихся экономической жизни, внешней политики, торговли и военной безопасности Западной Германии, а значительное иностранное военное присутствие сохранялось в стране еще несколько десятилетий. Однако, когда текущие правовые и политические вопросы были вновь переданы в руки немцев, поддержка амнистии переросла в заметную политическую силу. Ряд земель Германии рассматривали собственные планы амнистии, надеясь в то же время на широкомасштабное, на федеральном уровне, помилование[109]

      Примечания

      1

      История фрау Н. – один из нескольких примеров, рассмотренных в кн.: Inge Schöck, Hexenglaube in der Gegenwart: Empirische Untersuchungen in Südwestdeutschland (Tübingen: Tübinger Vereinigung für Volkskunde, 1978), 177–90.

      2

      Herbert Schäfer, Der Okkulttäter: Hexenbanner – Magischer Heiler – Erdentstrahler (Hamburg: Vlg.f. kriminalistische Fachliteratur, 1959), 36.

      3

      Carlo Caduff, The Pandemic Perhaps: Dramatic Events in a Public Culture of Danger (Berkeley: University of California Press, 2015), 7–8.

      4

      Ulrich Beck, «The Anthropological Shock: Chernobyl and the Contours of the Risk Society», Berkeley Journal of Sociology 32 (1987): 153–65.

      5

      Jeffrey K. Olick, In the House of the Hangman: The Agonies of German Defeat (Chicago: University of Chicago Press, 2005), 58–64.

      6

      «Массовое производство трупов» – фраза Ханны Арендт. См.: «The Concentration Camps», Partisan Review 15 (1948): 745.

      7

      Robert Jay Lifton,

106

Elizabeth D. Heineman, What Difference Does a Husband Make? Women and Marital Status in Nazi and Postwar Germany (Berkeley: University of California Press, 1999), 108–36.

107

Goltermann, Die Gesellschaft der Überlebenden, 56.

108

Frei, Adenauer's Germany, 6–8.

109

Frei, Adenauer's Germany, 6.