Второй сон. Роберт Харрис

пороге вновь показалась Агнес, за ее спиной стоял облаченный в красное служитель. Фэйрфакс поднялся на ноги.

      – Преподобный отец, это Джордж Кифер, наш причетник.

      Она отступила в сторону, чтобы дать ему пройти.

      Фэйрфакс мгновенно узнал эту лысую голову с родинкой в форме полумесяца. Кифер протянул руку.

      – Выходит, вы все-таки отыскали нас, преподобный отец.

      – В конечном счете да.

      Фэйрфакс пожал его широкую влажную ладонь.

      Агнес с изумлением воззрилась на них.

      – Вы знаете друг дружку?

      – Встретились вчера на дороге, – пояснил Фэйрфакс.

      – Я бы сам вас проводил, – сказал Кифер, – да не поспел бы шерсть на мануфактуру отвезти. – Сверху послышался стук молотка, и он вскинул глаза к потолку. – Я сказал, чтобы гроб заколачивали. Он пролежал тут неделю, и все, кто хотел с ним попрощаться, уже это сделали. Верно, Агнес?

      – Ты у нас причетник, Джордж, – холодно ответила та.

      Из-за лысины определить возраст Кифера было сложно. Вне всякого сомнения, он был моложе, чем казался. Наверное, между двадцатью и тридцатью. Впрочем, сколько бы лет ни было Киферу, Фэйрфаксу очень не понравилось поведение служителя: захотелось отчитать его за вчерашнюю неприветливость, особенно если учесть, что тот был причетником, а он, Фэйрфакс – рукоположенным священником. Следовало догадаться, что Фэйрфакс едет хоронить отца Лэйси. Однако приглушенный стук молотка наверху напомнил о том, что у него есть дела поважнее, нежели защита своего оскорбленного достоинства.

      – Что ж, мистер Кифер, полагаю, нам стоит обсудить панихиду. – Он сверился со своими записями. – Я выбрал два гимна: «Из сердца нашего Отца» и «Твердыня наша – вечный Бог». Но, может, отец Лэйси предпочитал другие песнопения?

      – Да кто ж его знает, – пожал плечами Кифер.

      – Тогда решено. А читать будем Первое послание к Коринфянам: «Не все мы умрем, но все изменимся». Это соответствует традиции и подобает случаю.

      – Как скажете.

      – Кто будет читать?

      Кифер почесал голову:

      – Леди Дарстон наверняка придет. Дарстоны по традиции занимают первый ряд. Она хорошо знала старика.

      – Отлично, тогда попросим леди Дарстон. Возможно, еще кто-нибудь пожелает произнести речь?

      – Мы тут к речам не слишком привычны.

      Конец их разговору положил похоронный звон церковного колокола. Если в христианском мире и существовал более безрадостный звук, Фэйрфакс от души надеялся никогда его не услышать. За каждым приглушенным ударом следовал интервал в три-четыре секунды, затем он раздавался снова – плач по умершему: настойчивый, неотвратимый, беспощадный.

      – Сколько сейчас времени, миссис Бадд? – спросил Фэйрфакс.

      Та оглянулась на часы в коридоре:

      – Без четверти одиннадцать, преподобный отец.

      – Пора начинать. Оставьте меня одного, пожалуйста.

      Когда они удалились, Фэйрфакс открыл сумку и достал свое облачение.