Живая натура. Анатолий Шинкин

напор и физическую мощь. Верке хронически не хватало секса, и она просто втаскивала на себя приглянувшегося парня или мужичка, не стесняясь и кулачком крепеньким приложить, если у партнера не находилось достаточно сил и желания удовлетворить немереные потребности. Впрочем, сильный пол особых претензий не высказывал: фигура у Верки – супер и лицом не дурнушка.

      Воспользовалась Верка пьяной отключкой, а у меня и рот до ушей – в порядке инструмент. Покувыркались недельку. Родители мои, уговаривая сынищу покинуть Севера, обещали машину подарить, но, узнав, с кем провожу ночи, быстренько взяли билет до Тюмени, собрали сумку и сунули полусонного досыпать в плацкартном вагоне.

      – О чем размечтался? – Серега толкнул в руку стаканом с водкой.

      – Нет, я пас. Банный день – это серьезно, а пойло уже кончается.

      – Успеешь еще, – заплетающимся голосом попытался убеждать Вадик. – Сейчас еще сгоняем.

      – Магазин закрыт – предпраздничный день.

      – Вин с пид земли достанет, – гордо проинформировал Колян.

      – Нет. Всех с наступающим праздником.

      После бани тридцатиградусный мороз уже не воспринимался, хмель улетучился. Я бодро взбежал по деревянным ступенькам крыльца, открыл дверь и столкнулся с Наденькой.

      – Я к подругам хотела зайти, пока мой спит. Увидела тебя в окно и решила подождать.

      Три года не слышанный голос прозвучал в ушах музыкой: густой, глубокий, теплый, – век бы слушал.

      – А я это…. из бани.

      – Вижу. Может, пригласишь зайти? Посмотрю, что у тебя изменилось?

      Как будто что-то действительно может измениться в общаге. Изменилось, – время остановилось напрочь и колыхалось в неясной осязаемой неотчетливой полудреме. Взял ее правое запястье, продвинул пальцы, поглаживая теплую кожу под рукавом шубы, и молча смотрел в глаза. Те же коричневые точки на зеленой радужке – по шесть на каждой.

      Как прежде, не расцепляя рук, прошли в комнату. Помог снять шубу.

      – Чаю хочешь?

      Надя улыбнулась, засмеялась, а следом и я захохотал. Трудно было выдумать более глупый вопрос: в прежних отношениях не хватало времени ни на чаи, ни на обеды, даже на разговоры. Только однажды пришло в голову устроить подруге «романтический вечер». Достал за тройную цену(-сухой закон) бутылку водки, разогрел полную сковороду гречневой каши с тушенкой, нарезал свежего хлеба. Кашу и хлеб успели съесть утром, перед работой, а водка так и простояла. За час до отъезда в командировку выпили с Серегой крановым, будущим Надиным мужем. Вот ведь судьба.

      Смеялись, раздевая друг друга, легли, прижались плотно телами, сердцами, душами, в мареве неподвижного времени. Надя погладила плечо, я перевернулся на спину, помог ей лечь сверху, задвигались плавно, не отрываясь смотрели в глаза. Надя приподнималась и отдалялась, и я, тревожась, потянулся руками вслед, по бедрам, животу, тронул и сжал пальцами груди, коснулся сосков. Надя вскрикнула, вытянулась и с плачем рухнула на меня.

      Целуя