Рюссен коммер!. Елизавета Александрова-Зорина

я спиной, протянув руки.

      Полицейский не пошевелился.

      – Как я штаны сниму? – разозлилась я.

      Он стоял, поджав губы и уставившись мне куда-то в переносицу. Я попыталась дотянуться до молнии, но ничего не вышло. Полицейский смотрел серьёзно, без тени улыбки.

      – Может, ширинку хотя бы расстегнёте мне, раз уж вы так меня боитесь? – сдалась я.

      Он снова ничего не ответил. Я ещё раз попыталась дотянуться до молнии, извернувшись, но всё было бессмысленно. Полицейский взял меня за плечо, толкнул вперёд и повёл обратно. Зачем-то прихватил пакет с мусором.

      – Если у меня мочевой пузырь лопнет, у тебя, козёл, будут проблемы, – тихо процедила я.

      Мы вернулись в ту же комнату без окон. Полицейский остался стоять у дверей, а следователь указал на стул.

      – Он не снял с меня наручники, – сказала я. – Я хочу в туалет.

      – Ответишь на вопросы, отведём тебя в туалет, – ответил следователь. – В твоих же интересах отвечать быстро и по делу. Если не хочешь обоссаться. – И тут же перешёл на «вы»: – Вы состоите в организации «Левый переворот»?

      – Поворот. А не переворот. И это не организация, а страница в Facebook. Арт-полит-активизм, вот и всё.

      – О каком перевороте идёт речь? Государственном?

      Я отвернулась, не ответив. Полицейский подошёл ко мне и двинул ногой по стулу, давая понять, что отворачиваться не стоит.

      – Вы готовили государственный переворот? – с нажимом спросил следователь.

      – Вы бредите? Мы левые арт-активисты, ведём группы в соцсетях, ходим на митинги, проводим разные акции.

      – Цель вашей организации?

      – Мы хотим изменить ситуацию в стране, боремся за гражданские права. В любой цивилизованной стране протесты – это нормальная форма давления на оборзевшую власть.

      – Давления на власть, – закивал следователь. – Понятно. А самодельная взрывчатка – тоже нормальная форма давления на власть? В цивилизованной стране?

      – У нас мирное движение, а не боевое подразделение. Какая ещё взрывчатка?

      – Которая хранилась на балконе у одного из ваших соратников. У Андрея Андреевича Семёнова.

      – У Лысого? Да откуда у него взрывчатка? Менты подбросили.

      – Кто? – переспросил следователь.

      – Менты, – упрямо повторила я.

      Очень хотелось в туалет, низ живота сводило от резкой боли, кружилась голова.

      – Вы никогда не слышали от Андрея Андреевича разговоров о том, что хорошо бы где-нибудь чего-нибудь взорвать? О том, что он готовит нападение на отделение ФСБ или полиции?

      Я фыркнула в ответ.

      – А о том, что другой ваш соратник, по кличке Феликс, собирался захватить склад боеприпасов в воинской части? В Электрогорске? Кстати, Феликс – это в честь Дзержинского? Его же на самом деле Алексей зовут?

      – Вы бредите, – процедила я. – Феликс продуктовый ларёк захватить не сможет, не то что воинскую часть. Да и как можно захватить воинскую часть без оружия?

      – Устроив теракт, например?

      Я закатила глаза.

      – Расскажете