Сплетня. Лесли Кара

это совсем другая школа. Без прежних обидчиков. Но утро понедельника после выходных, проведенных с отцом, – тяжелее вдвойне.

      – У меня очень болит живот! – заявляет он, обхватывая себя за бока и изображая такую муку, что мне приходится втянуть щеки, чтобы не расхохотаться.

      – Хм. Может, мне стоит позвонить бабушке и отменить наше вечернее чаепитие? Какая досада. Кажется, она приготовила бисквит с заварным кремом.

      Альфи морщит лоб. По-моему, ему становится гораздо лучше прямо на глазах.

      Мэдди машет нам, когда мы спешим через игровую площадку, преодолевая встречный поток родителей. На ней куртка с меховым воротником и коричневая шляпка-клош, плотно надвинутая на лоб, как у героини романа Агаты Кристи. Мэдди прижимает к груди пачку фотографий. Сквозь целлофан я вижу лицо ее внучки. Черт побери! Совсем забыла, что в школу приходил фотограф, а я опять оставила дома свой бланк заказа. Надеюсь, что не слишком с этим задерживаюсь. Цена кажется мне несуразно завышенной, но я не могу не выкупить снимки. Поразительно, как мало я теперь зарабатываю, уехав из Лондона.

      – Ты сегодня припозднилась, – говорит она, сияя глазами и улыбаясь.

      – А, ну да. – Я кидаю взгляд на Альфи. – Кое-кого пришлось немного уговаривать.

      – Ты не будешь против, если я дождусь тебя у ворот? – спрашивает Мэдди. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

      К тому времени, когда я присоединяюсь к ней, большинство других родителей и воспитателей уже разошлись.

      – Что случилось?

      Мэдди вздыхает и оглядывается через плечо:

      – То, что ты рассказала нам в Книжном клубе, о сплетне, которую слышала…

      У меня замирает сердце.

      – Это просто глупая болтовня, Мэдди. Я бы не забивала этим голову.

      – Ну, в этом-то все и дело, – продолжает она, понизив голос почти до шепота. Настойчивого шепота. – Я не считаю, что это обычная глупая болтовня. Мне кажется – в этом что-то есть!

      – С чего ты так решила?

      Мэдди наклоняется чуть ближе:

      – Я разговаривала со своей подругой по пилатесу. Она бывший сотрудник надзорной службы и знает много самого разного.

      Я подавляю готовый вырваться стон.

      – Она сказала, что таких людей часто поселяют в местах, подобных Флинстеду. В заурядных маленьких городках, на которые никто особо не обращает внимания. Иногда им позволяют сохранить свое первое имя, или, по крайней мере, прежние инициалы. Чтобы они сами не путались.

      Я по возможности незаметно смотрю на часы. Мэдди просто прелесть, правда, но я должна быть на работе через десять минут.

      – Продолжай, – обреченно говорю я.

      – Она сказала, что им иногда помогают открыть собственное дело. Им легче оставаться незаметными, если они работают на себя. – В глазах Мэдди появляется блеск. Она явно наслаждается этим: возбуждением, вызванным сенсационными слухами, и собственным участием в шумихе.

      – Я верю, что так оно и есть, – киваю я, – но это еще не значит, что Салли Макгоуэн непременно живет во Флинстеде. Таких маленьких местечек, как наше, – бесчисленное множество.