А над нами звёзды картами, кораблями облака. Юрий Матвеевский

тогда был приготовленный на всякий случай гвоздь.

      Казалось, этот предмет давал ему какую-то силу, делал увереннее, мужественнее, храбрее.

      Они уехали из деревни на следующее утро. В кармане у Давида лежал тот самый гвоздь.

      – Вот ты говоришь, второй уровень, следующий уровень. А ты вообще представляешь, что там должно происходить?

      – Хм… Ну… Там…

      – Замялся. Ты даже конкретного представления не имеешь, на какую ступеньку хочешь перескочить. Как ты попадешь в то место, о котором ничего не знаешь? Не знаешь, где оно находиться и какой там будет твоя миссия.

      – Но он же есть этот следующий уровень! И я хочу туда попасть!

      – Ты меня таки не понял. Как можно попасть в то место, о котором имеешь только далекое представление, что оно есть, но не знаешь, где оно находиться?

      – Методом проб и ошибок.

      – Ты идиот, что ли?! У тебя вся жизнь уйдет на это. А толку из этого не будет никакого.

      – Если ты такой великий гуру, что же ты топчешься на том же месте, где и я?

      – А чего ты так решил, что я в том же месте, где и ты?

      – А что тут решать?

      – Короче, ты думаешь, что если мы работаем вместе и только что прибухнули немного пива – мы оба в заднице, которую ты нарисовал в своем гребаном воображении? Дорогой мой, это твоя задница, ты ее творец. А у меня все нормально. Проще говоря, находясь в одной и той же ситуации, два разных человека могут быть совершенно в двух разных плоскостях, уровнях, измерениях. Называй, как хочешь. Иногда эти плоскости могут быть совершенно противоположными. Так что, не надо приписывать меня в число застрявших персонажей в месте, которое ты сам себе определил.

      (из того же подслушанного Давидом Жмякиным разговора на трамвайной остановке)

      После смерти деда прошло три с лишним месяца. Давид как-то поймал себя на мысли, что жизнь вокруг продолжается, семья живет своей обычной жизнью, словно и не было никаких похорон, траурных процессий и всего прочего, связанного с кончиной старика. Словно все так и надо. Все по плану, задуманному кем-то свыше, с которым все согласились и приняли, как закон. Это его немного расстроило. Он представил, как и его дряхлое бездыханное тело, прожившее долгую и насыщенную жизнь, положили в гроб, заколотили крышку гвоздями, опустили в яму, присыпали землей и… И все. Жизнь будет продолжаться без него. Его дети, внуки будут смеяться, решать какие-то вопросы, строить свои планы, только во всем этом он уже не будет участвовать. Родственники же особо и не расстроятся по этому поводу. Такова правда жизни.

      Пару дней Давид ходил поникший, обдумывая все это, но потом решил отогнать эти мысли куда подальше, чтобы совсем не вогнать себя в состояние глубокой депрессии, а то и вовсе не тронуться мозгами, как его любимый дед. Он еще молод и вся жизнь впереди. И самое печальное – что-либо сделать или изменить движение могущественного колеса под названием «жизнь» ему не под силу. Как будет, так будет. А тут еще в его жизни появилась Даша. Двадцатилетняя