Адель и 40 оборотней. Екатерина Бакулина

Да, – сказала я. – Все ем.

      – Тогда давай мне сюда и не мучайся, – он отобрал меню, повернулся к официантке. – Девушке тоже стейк и… Тебе фасоль или картошку?

      – Картошку, – сказала я.

      На самом деле, голодная – страшно. Я не обедала, не успела. Да и завтракала только чаем с бутербродом. Так что сейчас готова съесть все.

      – Отлично, – сказал он, – тогда ей картошку и помидоры с сыром. И что-нибудь еще… Вот давайте блинчиков с мясом штук двадцать заверните нам с собой.

      Мне аж икнулось от таких объемов. Но он вон какой здоровенный мужик… он бы на мою стипендию не выжил.

      – Блинчики возьмем в дорогу, – сказал Косак. – Пойдем вчетвером, тебе пять штук, запомни, и свое не отдавай. А то зазеваешься, и Халле все сожрет махом.

      Улыбнулся, весело, почти по-отечески.

      – Это вы их всех кормите?

      – Да это так, ерунда. Парни лучше работают за еду, – он подмигнул, глянул на меня, достал сигареты, пододвинул ближе пепельницу на столе. – Ты не куришь? Нет? Не против, если я?

      – Вы ведь оборотень? – на всякий случай спросила я. Вдруг чего-то не понимаю.

      Он усмехнулся.

      – Да. Удивляет? Так вышло. Слишком много времени в компании людей, вот и набрался…

      – В госпитале? – не удержалась я.

      Он как-то разом нахмурился, подобрался даже. И так с сомнением посмотрел на меня.

      А я просто… ну, я знаю, что так бывает. Я видела, когда работала, как волки, особенно молодые парни, начинали бегать курить вместе с санитарами или просто с кем-то из людей-солдат, это военный госпиталь. Не часто, но видела, один на пару сотен – таких. Если тяжелый случай и долго не выписывают, сложная реабилитация. Один сказал мне, что хочется уж чем-то перебить больничные запахи, а то совсем тошно. Другой – просто от скуки…

      Косак молчал.

      – Простите… – сказала я. Не стоило, наверно. – Я только на работе видела, как волки курят.

      Он хмыкнул.

      – Да, я тоже там начал, – и что-то такое мелькнуло в его глазах, я не поняла. – Почти семь лет назад.

      – Ловчая сеть? – ляпнула я. Ну, кто меня вечно за язык тянет?

      Он провел ладонью по лицу, чуть потер разрезанную шрамом бровь.

      – Так заметно? – спросил, чуть сморщившись.

      – Нет, – я покачала головой. – Не заметно. У меня профессиональное, глаз сразу цепляется. Я там видела всякое… привыкла замечать.

      Семь лет! И если шрамы остались до сих пор, то даже страшно представить, как это выглядело вначале. На оборотнях вообще шрамов не остается, но ловчая сеть – это магия, которая врастает под кожу, и не достать. Люди еще иногда выживают после такого, а вот оборотни – нет, их разрывает при трансформации. Хотя мне рассказывали, что бывает иногда…

      – И как же ты из травниц и после медицинского попала в Дорнох на боевую магию? – спросил Косак.

      Киванский военный госпиталь, там лежат с тяжелыми травмами, по большей части вызванными магией. В этом есть своя ирония – сначала я лечила этих людей, а теперь учусь убивать.

      – Так вышло, –