Предатели / Traitors. Дон Нигро

И что вы делали в моем доме?

      ЧЕМБЕРС. Ты знаешь, что я там делал.

      ХИСС. Я понятия не имею, что вы делали.

      ЧЕМБЕРС. Я находился там, потому что был коммунистом. Я был коммунистом, и ты был коммунистом.

      ХИСС. Это абсолютная фантазия.

      НИКСОН. Так вы говорите, он никогда не был в вашем доме?

      ХИСС. Мы перебрались в новую квартиру, и уже внесли двухмесячную арендную плату за старую, вот и сдали старую в субаренду.

      НИКСОН. Он никогда не был в вашей новой квартире?

      ХИСС. Он и его семья могли там оставаться на очень короткий промежуток времени.

      НИКСОН. Значит, он жил с вами в вашей новой квартире?

      ХИСС. Это была трехэтажная квартира. Верхним этажом мы тогда не пользовались, и позволили им остаться, пока не прибыла их мебель.

      НИКСОН. Давайте поглядим, правильно ли я вам понял. Совершеннейший незнакомец заходит в ваш кабинет, чтобы задать вопросы о военной промышленности, а потом получает ваш автомобиль, ваши деньги и въезжает в вашу квартиру? Таковы ваши свидетельские показания?

      ХИСС. Все происходило не совсем так.

      НИКСОН. Почему вы позволили незнакомцу привезти свою семью в ваш дом?

      ХИСС. Я их пожалел.

      ЧЕМБЕРС. Пожалел?

      ХИСС. Он выглядел таким жалким.

      ЧЕМБЕРС. Жалким? Я выглядел жалким?

      ХИСС. Ну, не то, чтобы жалким. Он выглядел каким-то ущемленным, обносившимся, словно путешествовал в товарных вагонах. Я вроде бы вспоминаю, что, по его словам, он так и делал.

      НИКСОН. То есть вы пригласили бродягу в свой дом?

      ХИСС. У него были жена и маленький ребенок, идти им было некуда, вот мы их и приютили.

      ЧЕМБЕРС. Не испытывай жалости к моей семье, Элджер. Жалей свою семью. О моей я позабочусь без твоей помощи.

      НИКСОН. Мистер Хисс, я нахожу вашу историю крайне неправдоподобной.

      ХИСС. Так меня воспитали. Если люди в чем-то нуждаются, а у тебя есть возможность помочь, ты помогаешь. Не обставляешь это, как что-то из ряда вон выходящее, просто делаешь. И если ситуация становится зеркальной, они точно также помогают тебе. Почему это так сложно понять? Это обычная человеческая добропорядочность.

      ЧЕМБЕРС. Да, это было чертовски добропорядочно с твоей стороны, отдать нам автомобиль, который следовало отправить на свалку, и поселить на чердаке. Конечно, ты очень собой гордился.

      ХИСС. Я вроде бы вспоминаю, что порвал все отношения с этим человеком. Он оказался психически неуравновешенным типом.

      ЧЕМБЕРС. Ты думаешь, я психически неуравновешенный?

      ХИСС. В свое время он украл сотни библиотечных книг, засовывая их в штаны. Спросите его.

      ЧЕМБЕРС. Думаешь, ты лучше других знаешь, что у меня в штанах?

      НИКСОН. Мы здесь не для того, чтобы выяснять, что он держит в своих штанах.

      ЧЕМБЕРС. Начал потеть, так Элджер?

      ХИСС. Не понимаю, как можно поверить хоть одному слову этого человека.

      НИКСОН. Это ваше слово вызывает все больше и больше вопросов, мистер Хисс. Сначала вы говорите, что не знаете этого человека, а потом меняете свою историю.

      ХИСС. Я не меняю свою историю. Я знал его под другим именем.

      НИКСОН.