Паганини / Paganini. Дон Нигро

от дождя в здании заброшенной школы, и это приводит его в лабиринт тикающих часов, которые создают свою музыку, гротескную музыку времени. Хикори, дикори, док. Слушайте.

      (Под шум грозы и тиканье часов ЧАСОВЩИК уходит в тени, а АНГЕЛИНА втаскивает упирающегося ПАГАНИНИ а мастерскую ЧАСОВЩИКА).

      АНГЕЛИНА. Заходи. Не стесняйся.

      ПАГАНИНИ. Почему ты привела меня сюда? Здесь полно тикающих часов.

      АНГЕЛИНА. Естественно, глупый. Это мастерская моего отца. Он отец – лучший в мире часовых дел мастер.

      (КУКУШКА выскакивает из часов рядом с головой ПАГАНИНИ).

      КУКУШКА. КУ-КУ! КУ-КУ! КУ-КУ!

      ПАГАНИНИ (от неожиданности подпрыгивает). А-А-А-А-А! Господи, эта птичка действительно выскакивает из часов!

      АНГЕЛИНА. Ей ничего не остается. Три часа дня.

      ПАГАНИНИ. Сейчас не три часа. Четыре.

      КУКУШКА (выскакивает из часов) КУ-КУ!

      ПАГАНИНИ (подпрыгивает). А-А-А-А-А! А почему все часы показывают разное время?

      АНГЕЛИНА. В разных частях света время всегда разное. А вот и он. Папа, посмотри, кого я привела.

      ЧАСОВЩИК (сидит за рабочим столом, отрывается от часового механизма, с которым работал). Что? Кто?

      АНГЕЛИНА. Это Никколо Паганини, великий скрипач.

      ЧАСОВЩИК. Он болен? Вы больны?

      ПАГАНИНИ. Я так не думаю. Я выгляжу больным?

      ЧАСОВЩИК. Вы выглядите человеком с плесенью в душе. Ангелина, приготовь нам горячий шоколад. А пока тебя не будет, мы с синьором Паганини познакомимся поближе.

      АНГЕЛИНА. Хорошо, папа. Но будь с ним повежливее.

      ЧАСОВЩИК. Сделаю все, что смогу.

      АНГЕЛИНА. Я быстро.

      (Целует ЧАСОВШИКА в щеку, из-за его спины посылает ПАГАНИНИ воздушный поцелуй и уходит. Пауза. Тикают часы).

      ЧАСОВЩИК. Так вам нравится моя дочь?

      ПАГАНИНИ. Да, синьор. Очень нравится.

      ЧАСОВЩИК. Она мне очень дорога, знаете ли.

      ПАГАНИНИ. Я в этом уверен.

      ЧАСОВЩИК. Лучше всего, конечно, не слишком привязываться к собственным творениям, но тем не менее, меня печалит, что она втягивается в ситуацию, с которой ей не справиться.

      ПАГАНИНИ. Заверяю вас, синьор, я отношусь к вашей дочери с величайшим почтением и уважением. Никогда и ни под каким видом не причиню ей вреда.

      ЧАСОВЩИК. Есть темнота вокруг нас, но есть темнота и в нас самих. Сердце – еще один темный лес. (Смотрит на ПАГАНИНИ).

      ПАГАНИНИ (ему не по себе, он отворачивается, пытается сменить тему). Я вижу, у вас великое множество самых необычных часов.

      ЧАСОВЩИК. Мир – часовой механизм или кошмарные джунгли? Он развивается в том направлении, в котором должен, или все спроектировано заранее, как какой-то чудовищный часовой механизм? В часовых механизмах есть что-то умиротворяющее, но при этом и тревожащее. Вы так не думаете?

      ПАГАНИНИ. Я бы не сказал, тревожащее, но…

      (За его спиной из сундука выскакивает ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ и дико смеется).

      ДЖЕК-ИЗ-ТАБАКЕРКИ (безумным смехом). ЙА-А-А-А-ХА-А-А-А-А-ХА-А-А-А-А-А!

      ПАГАНИНИ