Голландский дом. Энн Пэтчетт

что она всех очень напугала. Джослин, Сэнди и Флаффи по очереди дежурили у ее постели. «Одна из нас с тобой, другая с братом, третья с отцом, – говорила Сэнди. – Обо всех позаботимся». Сэнди говорила, что, когда подступали слезы, ей приходилось дожидаться, пока Мэйв заснет, а уж потом выходить в коридор поплакать.

      Когда Мэйв выписали домой, стало только хуже. Все решили, что, раз мамин уход так подорвал ее здоровье, дальнейшие разговоры о маме ее убьют. Голландский дом порос тишиной. Сэнди, Джослин и Флаффи посвятили себя моей сестре, иглам, инсулину. Они были в ужасе от того, как сильно меняет ее каждый укол. Отец и вовсе отстранился. Все кончилось тем, что Флаффи, которая в те дни спала вместе с Мэйв, однажды посреди ночи снова отвезла ее в больницу. Ее снова стабилизировали, снова отправили домой. Мэйв плакала, рыдала, пока отец не заходил к ней в комнату и не просил успокоиться. Все они стали персонажами худшей сказки из возможных. Отец выглядел столетним стариком. «Хватит, – говорил он так, словно его язык не слушался. – Перестань».

      И в конце концов она перестала.

      Глава 3

      КАК-ТО РАЗ СУББОТНИМ ДНЕМ, примерно через два года после того, как начались нерегулярные визиты Андреа, она появилась на пороге дома с двумя маленькими девочками. Думайте про нее что хотите, но в том, чтобы выдавать невероятное за само собой разумеющееся, Андреа была хороша. Я не вполне понимал: это только мы с Мэйв впервые видим ее дочерей или существование Нормы и Брайт Смит стало новостью и для нашего отца. Да нет, наверняка он знал. Тот факт, что он даже не взглянул в их сторону, означал, что они были знакомы. Они были гораздо младше меня. Брайт, совсем еще кроха, напоминала ребенка с рождественской открытки – белокурая, как мать, румянощекая, голубоглазая, с улыбкой, предназначавшейся всем и каждому. Волосы Нормы были темно-русыми, глаза зелеными. Она была совершенно не похожа на свою лучащуюся сестру, хотя бы потому, что была невероятно серьезной. Губы сжаты в узкую полоску. Бдительная старшая сестра.

      – Девочки, – сказала Андреа. – Это Дэнни и его сестра Мэйв.

      Мы, разумеется, были в шоке, но в глубине души ликовали, уверенные, что, раз объявились девочки, заклятие Андреа наконец спадет. Еще двоих детей в доме наш отец не потерпит, а уж двух девочек тем более. Кто присматривал за ними все те субботние вечера, когда Андреа оставалась на ужин, ни разу не обмолвившись о том, что ей нужно домой? Этому нет прощения. Стоя в дверях и прощаясь с ними после относительно короткого визита, мы думали, что прощаемся навек.

      – Сайонара, миссис Смит, – сказала Мэйв тем вечером, стоя в ванной и выдавливая зубную пасту на наши щетки. Я вполне мог и сам управиться с тюбиком зубной пасты, но это был ритуал. Мы вместе чистили зубы и молились перед сном.

      – Буэнас ночес, Брайт и Норма, – сказал я.

      Мэйв с секунду глядела на меня, не веря своим ушам, а потом расхохоталась – зашлась тюленьим лаем.

      Нам обоим всегда казалось, что мы