Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар. Криста Фауст

Нас не пустят повидать его, – возразил Калеб.

      – Значит, придется разбираться самим.

      Мальчики сбежали с холма и направились к дому.

* * *

      Той ночью Калеб, Томас и Ханна оделись в темное и тайком отправились к тюрьме – Ханна на лошади матери, мальчики на отцовской. В отличие от деревни с тем же названием, город Салем был заселен густо: жители селились вокруг нескольких маленьких бухточек, соединенных с заливом, уходящим в море. Дети спешились за пару кварталов от тюрьмы и оставили лошадей за старым амбаром. Тюрьма – солидное строение из красного кирпича – высилась на покрытой травой равнине, а значит, пробраться к ней так, чтобы не заметила охрана, будет сложно. С помощью карманного ножа Томас нарезал ветвей и травы и набросал на себя и спутников сверху для маскировки. Медленно и в полной тишине они прокрались к тюрьме. Достигнув густых спасительных теней, они сбросили ветки; Томас достал из мешка длинную веревку с железным крюком на конце и умело забросил крюк на каменную балюстраду на вершине здания. Калеб взялся за веревку и принялся подниматься по стене. Целью его было узкое зарешеченное окошко метрах в десяти от земли. Ханна иногда приходила в тюрьму вместе с матерью, так что примерно знала, где располагаются камеры и куда какой коридор ведет. Она была уверена, что именно через это окошко можно попасть в маленький коридорчик, пустующий по ночам. Однако на полпути Калеб потерял равновесие и громко ударился о стену. Ханна беззвучно ахнула, и они с Томасом нырнули под брошенные на траву ветви. Ворота с громким лязгом распахнулись, и вышедший оттуда охранник принялся обходить тюрьму, высматривая источник шума. К счастью, вверх, где у стены качался Калеб, он не посмотрел, и затаивших дыхание Томаса и Ханну в неверном лунном свете тоже не заметил. Спустя минуту он вернулся, но было ясно, что немедленно он не уйдет. По воздуху потянулся запах дымка от набитого в трубку английского табака. Время не ждало, и Ханна, сдвинув ветки, усиленно показала жестами, чтобы Калеб лез дальше. Добравшись до окна, мальчик закинул в него ноги и исчез из виду. Внутри он со слабым всплеском приземлился, подстраховавшись руками, на мокрый каменный пол. Здесь было темно и холодно, нечистотами разило почти нестерпимо. В ближайшей камере кто-то стонал, и Калеба передернуло, от страха по спине побежали мурашки. Отбросив все мысли, он достал приблизительный план, набросанный Ханной, изучил его под льющимся из окна слабым светом и шагнул в темноту. Лестница в дальнем углу должна была привести его к отцу.

      – Кто здесь? – донесся до него тихий женский голос. – Пожалуйста, сэр. Прошу вас, помогите мне.

      Понимая, что отвлекаться нету времени, Калеб замер, надеясь, что женщина подумает, будто он ушел.

      – Пожалуйста, сэр, подойдите.

      Калеб приблизился к крохотной камере и разглядел внутри скорчившуюся в углу женщину.

      – Сэр, Доркас Гуд, дочка Сары Гуд. Пожалуйста, посмотрите, как она там. Ее мать повесили, и никто не разговаривал с ней и не видел ее несколько недель.

      – Хорошо, –