Хвост Греры. Вероника Мелан

остался другой. Выше, крепче, тот самый, который после прохождения белой полосы бросил мне фразу о том, чтобы «на хороший исход я не рассчитывала». Кажется, я постепенно переставала на него рассчитывать. Сейчас уйдет и второй, дальше… Дальше ничего хорошего уже не случится.

      Второй смотрел на меня долго, протяжно, и я нервничала.

      Глупо было спрашивать, но я спросила:

      – Вам все равно, умру я или нет?

      – А ты сомневаешься?

      Странный ответ.

      «Ты сомневаешься, что нам все равно?»

      «Сомневаешься, что нам не все равно?»

      Им все равно, я знала.

      Минута тишины.

      – Мы должны в тебя посмотреть, понимаешь?

      – Понимаю…

      Его голос не холодный, скорее, спокойный. Голос человека, который никуда не торопится, у которого есть время. Как объяснить, что у меня просто не выходит?

      Я почему-то боялась того, что он тоже уйдет. Это будет означать конец их попыток.

      – Вы… филлер?

      Уголок рта того, кто стоял напротив, едва заметно дернулся. «Док слишком много болтает». А вместо ответа другое:

      – Давай попробуем еще раз? – Наверное, это было тем, что я хотела услышать – они не отказались от попыток, – но страх перед тошнотворными спазмами опять усилился. – Позволишь мне это сделать?

      Менее всего я ожидала, что мое мнение здесь кого-то интересует.

      – Почему вы спрашиваете? Зачем?

      «Вам ведь все равно».

      – Потому что твое добровольное согласие в этом случае может помочь.

      Я должна была сказать да. Вдруг этот процесс приведет к тому, что все пойдет на лад?

      – Не боитесь заразиться? – спросила, оттягивая момент, когда придется снова чувствовать тошноту.

      – Нет. – У безымянного второго были удивительные глаза – двуцветные. Синие по внешней окружности, светло-серые у зрачка. И ясный черный ободок, удивительно четкий. – Грера не любит нашу энергию.

      «Зато очень любит человеческую».

      – Что вы хотите… во мне… увидеть?

      Думала, он не пояснит, но повезло, со мной пока еще «возились».

      – Нужно просканировать твой участок памяти, когда все случилось, оценить шансы на заражение. Проанализировать еще раз. – Долгий момент тишины. – Да?

      Я не хотела кивать, не хотела давать согласия, но понимала – это может помочь. Если есть хоть призрачный шанс…

      – Да, – согласилась очень тихо.

      И он подошел ближе. Очень близко.

      Тот, первый, ничем не пах. А этот, что удивительно (почему-то я была уверена, что Комиссионеры не пользуются пахучими средствами гигиены), источал тонкий запах лосьона. И вдруг совершенно неожиданно разбудил во мне чувство, что рядом мужчина. Напомнил что-то ненужное, бесполезное в данной ситуации.

      – Смотри на меня. – Он почти припечатал меня к стене, пришпилил невидимым напором еще до того, как начал процесс. – И, что бы ни случилось, не пытайся разорвать зрительный контакт. Это ясно?

      – Ясно.

      У меня в горле пересохло.

      «Будет еще один провал,