Побег из Содома. Антон Игоревич Абрамов

Понятно! – ухмыльнулась та.

      – Для протокола!.. – громко произнесла соцработница, жестом направляя камеру на детей. – Дети физически истощены. Питание не соответствует установленным стандартам, программа продовольственной помощи игнорируется вследствие религиозных заблуждений. Надлежащий уход за детьми – не осуществляется. Ремонт в квартире – отсутствует, место отдыха и обучения не организовано.

      Она брезгливо поджала губы и подытожила холодным тоном:

      – По моему мнению, очевидна необходимость защитить детей от жестокого обращения. Что скажет экспертиза?

      Медэксперт тотчас же отозвалась казённой, заранее заготовленной фразой:

      – Дальнейшее пребывание в семье угрожает жизни и здоровью ребёнка.

      – Осмотр окончен, – удовлетворённо выдохнула соцработница. – Органы опеки забирают детей, до окончательного решения Ювенальной комиссии. Вы имеете право обжаловать наши действия в установленном законом порядке, в прокуратуре и суде. Срок подачи искового заявления 10 рабочих дней с момента изъятия…

      – Да что вы такое говорите! Что им здесь угрожает! – перебил их Папа, стараясь как можно крепче обнять своих дочерей.

      – Руки убрал, козёл! – гаркнул Миротворец, грубо хватая младшую дочь за руку.

      – Отпустите нас, мы никуда не пойдём! – закричали девочки, вцепившись в Папу и заливаясь слезами. Отец судорожно обхватил детей руками, пытаясь хоть как-то их защитить.

      – Ну, держись, дебил! Сам напросился! – пробормотал Миротворец и, размахнувшись, со всей силы ударил Папу в живот.

      Детский плач тотчас же перешёл в крик ужаса. Отец упал на пол, и оба Миротворца принялись методично избивать его ногами, пока соцработница и медэксперт оттаскивали от него девочек, волоча их по полу. Через несколько секунд мужчина перестал дёргаться и замер, потеряв сознание.

      – Мы пойдём! Пойдём, куда скажете! Только не бейте Папу! Не бейте! Пожалуйста! – страшно кричала старшая дочь, сидя на полу и подняв руки. Младшая просто жалобно выла, как раненый зверёк, часто моргая мокрыми от слёз глазами.

      Миротворцы взглянули на медэксперта, та кивнула головой, и они отошли от лежащего на полу тела.

      – Факт сопротивления зафиксирован? – тяжело дыша, спросил один из Миротворцев.

      – А как же! Всё снято! – отрапортовала наблюдательница.

      – Отлично! Меньше будет апелляций, – удовлетворённо выдохнула соцработница и добавила:

      – Камеру выключай. И так всё ясно.

      – Так, девочки, собирайтесь, поедете с нами, – скомандовала медэксперт и взглядом отправила наблюдательницу и Миротворцев собирать детские вещи. Когда те ушли в детскую, обе женщины вышли на кухню и, достав тоненькие сигареты, закурили, стряхивая пепел в стоящее на столе блюдце.

      – Давай заберём младшую, – задумчиво протянула соцработница. – Во-первых, на ней синяк. А во-вторых, на записи она рыдает, не переставая. Снимем побои, третий параграф, физическое и эмоциональное насилие. Железно! На апелляции ни один