Иллюзион. В погоне за беглецами. Ирина Муравская

и выпивающим всё хорошее настроение.

      Регина, напротив, обожала московские вокзалы и их ни с чем несравнимую атмосферу. Суета, запахи из уличных кафешек, голос в динамиках, оповещающий о прибытии и отправлении очередного поезда, перестукивание колёсиков чемоданов, топот торопящихся и тихий скрип старого металлического ворчуна дальнего следования, то и дело громко фыркающего на проходящих.

      Так ведь забавно наблюдать, как только-только забравшиеся в вагон люди деловито обживались на новом месте. Как потрошили чемоданы, доставая сменную одежду с тапочками, разворачивали матрасы и, хоть поезд ещё даже не тронулся, уже нетерпеливо выглядывали в коридор, высматривая проводницу с постельным бельём.

      Другие, сложив ручки на коленках, пялились в окно и выжидали, когда можно приняться за купленную тут же на вокзале курицу-гриль. Вот и сейчас на Регину с Генри без особого интереса, а скорее чисто от скуки таращилось как минимум четыре пары глаз, приютившихся за окнами замершего на противоположной платформе поезда.

      А на что ещё любоваться? Из видов – перрон, снующие по нему обнаглевшие голуби, да сбивающие их с ног спешащие прохожие. Да и потом, когда они тронутся, любоваться будет нечем. У российских железных дорог имелась исключительная особенность – они всегда пролегали вдали от живописных районов. Разглядывать же нескончаемые и не отличающиеся друг от друга леса надолго никого не хватало.

      В какой-то момент составы решились и заерзали, унося сонные взгляды. Снова потянулись минуты ожидания, прерываемые монотонным искажённым голосом из динамиков. Регина сердито переминалась с ноги на ногу, посматривая на наручные часики.

      Очередной поезд, напоминающий неповоротливую гусеницу, притормозил напротив. Под стеклом крупными буквами на дощечке значилось: “МОСКВА-ЕКАТЕРИНБУРГ-КРАСНОЯРСК”. Люди на перроне закопошились.

      Кто-то поспешно сооружал вокруг себя пирамиду из чемоданов и пакетов, попутно пытаясь не потерять носящихся как угорелые детей. Другие неслись вдоль вагонов, глазами выискивая нужный номер. Третьи торопливо искали по многочисленным карманам сумок спрятанные билеты.

      Какая-то мамаша, волоча за руку розовощёкое пухлое чадо, едва не снесла Регину. Ещё и что-то буркнула, недовольная, что ей перегородили дорогу. В другой ситуации, она, наверное, непременно остановилась бы выяснить отношения, но сейчас слишком торопилась. Не прошло и десяти секунд, как их широкие спины затерялись в оживлённом людском потоке.

      – Вот и где их носит? – снова взглянув на часы, покачала головой Фокс. Двадцать минут пятого. Вереница возле вагонов редела.

      – Успокойся, – ободряюще приобнял её Генри. – Ещё есть время. Пять минут ждём и загружаемся. Дальше не наши проблемы.

      Это и так были не их проблемы. Денис и Лукерья умотали куда-то час назад с мутной и неопределенной фразой, в которой чисто интуитивно угадывались слова: покурить и магазин. Судя по времени, магазин имелся в виду тот, что остался на Маяковской. Потому что не найти за такое