Фокус зеркала. Лидия Бормотова

оборудования и приборов, – Грегор окинул взглядом груду вещей и членов экспедиции. – Плохо без транспорта. Придётся всё тащить на себе.

      – Можно сделать носилки, – предложил Латам. – Быстро, удобно. Нести легче.

      – И уместится больше, – подхватил Кай. – Не придётся лишние хо́дки делать и время бестолково просаживать.

      – Займитесь, – согласился Грегор. – Инструменты есть. Деревьев навалом.

      Послеполуденное солнце ослабило подогрев, и жара спала. Осень вступала в свои права. Ночи и зори стали холодными, и только в полдень светило распалялось что было мо́чи, бахвалясь своей силой, которой хватало ненадолго, а потом тихо ласкало, словно прощаясь.

      Грегор подошёл к друзьям:

      – До темноты управимся?

      Баюр усмехнулся:

      – Ты, главное, учёные премудрости определи к месту. Приборы там всякие, оборудование. Это нежные создания. А хозяйству темнота не помеха.

      Лесная тропа в соответствии с картой, которую Грегор не выпускал из рук, вела на глухую полянку, где и предполагалось разбить лагерь. Проводника не нанимали («Ещё чего! Сами разберёмся!»), а потому подсказок и советов не было. Начальнику прибавилось головной боли, но он пока не роптал, надеясь на счастливый случай, а ещё на то, что ориентирование в этом квадрате у всех членов экспедиции было примерно одинаковое, то есть равнялось нулю, а значит, особых претензий или упрёков за ошибку не последует. Выбор места для стоянки тем не менее оказался очень удачным, только озадачивало одно обстоятельство. Тропа, по которой они шли, носила многочисленные следы людей и животных, поляна же выглядела первозданно, нетронуто, словно её обходили стороной. Не смущаясь странностями, Баюр начал ставить палатки, Лирбена занялась костром, а Грегор с Яном отправились назад к озеру за оставшимися вещами и сотрудниками. Бартоломео разрывался между палатками и костром, желая помочь обоим друзьям, но остановился на строительстве лагеря. Не потому, что работа эта мужская, и не потому, что он с ней хорошо был знаком, а потому, что дел у Баюра было гораздо больше – обустроить лагерь до темноты и так, чтобы всем было удобно. Помощник из него, прямо сказать, был никакой. Всё-то у него выходило криво и не к месту, его молоток бил не по колышку, а по пальцу или падал на ногу, а палатка с покосившимся столбом (умудрился-таки поставить самостоятельно) так накренилась, что чуть было не сократила членов экспедиции на одну живую единицу, причём именно ту, наличие которой позволяло ей гордо именоваться международной. Наконец Баюр, не выдержав, вздохнул:

      – Артур, уйди.

      Ничуть не обидевшись, толстяк поступил в распоряжение Лирбены. Он бегом кидался выполнять её поручения и вдруг падал на ровном месте, ронял посуду, а потом шарил в траве, отыскивая ложку, но не находил, проливал воду мимо котла в костёр, сам удивляясь своей неловкости и вызывая тихий смех