Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского. Лев Портной

жалобным голосом протянула Элен, – эта тряска в карете меня утомляет. Я доберусь до корабля разбитой.

      – Элен, возможно, меры предосторожности излишни. Но если по пути в Дувр мы угодим в засаду…

      – Но отчего ты решил, что дорога в Ярмут безопаснее? – надулась она.

      – На пути в Ярмут мы столкнемся разве что со случайной шайкой. Уверен, она не рискнет напасть на кортеж с гвардейцами. – Я кивнул на сэра Оливера Годена и его подчиненных. – А на пути в Дувр мы можем угодить в засаду хорошо подготовленную. Боюсь, слишком много людей знают, что€ мы везем и куда.

      – Ну, хорошо, – согласилась мадемуазель де Понсе.

      – Мы остановимся и разделимся прямо здесь, – сказал я.

      Капитан Годен остановил кортеж. Французишка и Николь сразу же выбрались из коляски. Жан принялся разминать ноги, а горничная виконтессы хихикала над какой-то шуткой.

      – Жан, – скомандовал я, – подай мне перо и бумагу.

      Мосье Каню раскрыл несессер и достал походный письменный прибор. Он открыл чернильницу, передал мне гусиное перо, повернулся и наклонился, подставляя спину в качестве конторки.

      В отдалении Николь переминалась с ноги на ногу и посылала моему камердинеру лучезарные взгляды. Видимо, подлый французишка исподлобья строил ей глазки. Я посильнее надавил на его спину и, продолжая писать, сказал по-французски:

      – Ты поедешь в Дувр, передашь капитану «Брунхильды», чтобы отправлялся в Ярмут.

      Неожиданно для меня самого голос мой прозвучал с нарочитой громкостью. Глаза Николь потускнели, а подлый французишка из желания повеселить ее произнес скоморошьим голосом:

      – Барин, сударь! Не проткните гусиным пером мою спину-с!

      – Будешь хамить – уши оторву! – сказал я по-русски.

      Закончив писать, я ткнул Жана кулаком в бок. «Конторка» выпрямился.

      Николь взяла на руки кота, сделала несколько шагов и застыла возле кареты мадемуазель де Понсе, ожидая: пустят ли ее внутрь или велят сесть рядом с возницей. Потревоженный кот смотрел на меня ненавидящим взглядом.

      – Давай-ка, Жан, отправляйся прямо сейчас, а мы поедем следом чуть погодя. И смотри мне, в Дартфорде не задерживайся! Прямиком в Дувр! Встретимся в Ярмуте.

      Французишка вздохнул, бросил утешительный взгляд на Николь и полез в коляску.

      – Трогайте, мистер, – сказал он кучеру. – Мы с вами едем в Дувр.

      Возница щелкнул кнутом, экипаж покатился вперед. И вдруг раздался голос виконтессы:

      – Постойте! Постойте!

      Кучер натянул поводья, коляска остановилась. Жан привстал и обернулся, рассчитывая получить дополнительные указания. И я, и капитан Годен непроизвольно уставились на виконтессу. Элен, несколько смущенная всеобщим вниманием, приказала горничной:

      – Николь, будь так добра, составь компанию мосье Каню! И Нуара с собой прихвати!

      Девушка вернулась в коляску к Жану Каню. А кот посмотрел на меня презрительно. «Ну что, сударь, съели?!» – говорил его взгляд.