Астра. Юрий Смирнов

божьих лампад.

      Это был лучший день.

      День,

      Когда наш район

      Посрамил чёртов ад.

      Ланчбокс

      В это время этого злого года,

      Когда принято мусоров выносить за скобки,

      Я расскажу о странном челе,

      Известном в Девятой Миле

      И во всем невавилонском мире,

      Как Ланчбокс.

      По-нашему – просто Коробка.

      Всем, кто летал на Ямайку

      Поклониться Свету Троицы,

      Кто пробирался по улицам,

      Где собака равна человеку и равна курице,

      Где, если курите,

      То курите не табак,

      Где вроде бы невозможен враг,

      Где рак погубил

      Православного номер один

      Своего поколения,

      Где грязь не прилипает к туристским ботинкам

      Из-за врождённой лени,

      Так вот, всем, летавшим туда,

      Между девяносто четвёртым и ноль седьмым,

      Был известен странный старик,

      Обычно сидевший в метрах пяти

      От входа в мемориальный двор мавзолея.

      Он никогда не пыхтел

      И выглядел капельку злее,

      Чем другая живность Девятой Мили.

      Это и был Ланчбокс —

      Нищий в грязном полицейском мундире.

      Он продавал за пять долларов

      Брошюрку

      «Боб Марли: как и зачем его убили»

      Я не купил.

      Денег было в обрез,

      А у меня был интерес

      К аутентичным винилам «Вэйлерз».

      Впрочем, какие там, бля, винилы…

      Куча нетленной гнили,

      И на торте смерти червивой вишней —

      Тело.

      Лишнее.

      В десять лет я отказался смотреть Ленина,

      Предпочёл ГМИИ имени Пушкина.

      Там Сальватор Роза.

      «Бандиты в ущелье»

      Вечно живые.

      Днём на Ямайке душно,

      Как в микроволновке,

      И пахнет кухонным дымом

      И марципановым тестом.

      Я ничего не купил

      И подумал было вернуться к бомжу

      В рваном мундире,

      Но того уже не было на месте.

      Через пять лет я снова попал

      В Девятую Милю.

      Не спрашивайте.

      Это был сон, очевидно, кошмарный.

      И тогда я узнал,

      Что Ланчбокс не был клошаром,

      А был настоящим копом,

      Изгнанным из мусарни,

      Потому что с кровавой рвотой

      Доказывал, что знает убийцу Марли.

      Говорили, он ждал его двадцать лет

      У двора мавзолея,

      Это риалли, браза,

      И однажды дождался.

      Оба сгинули – и киллер, и сыщик.

      Об этом мне рассказывал мальчик,

      Ковырявший прыщик

      На левой ключице,

      И продававший брошюрки

      «Ланчбокс – победитель злого убийцы»

      Приятно, что хоть где-то

      Свои функции исполняет полиция.

      Как пишет Павел во втором послании

      К фессалоникийцам —

      Ибо праведно перед Богом,

      Оскорбляющим вас, воздать скорбью.

      И